Читать книгу - "Картер побеждает дьявола - Глен Дэвид Голд"

Картер вскричал: «Довольно!» и предложил решить спор по-джентльменски – игрой в покер. Выигравший и будет победителем. Дьявол согласился, и тут Картер нарушил обычный ход программы: подошел к рампе и спросил, кто из зрителей вызовется честно и беспристрастно судить игру. Софит отыскал президента Гардинга, который благожелательно махнул рукой, показывая, что уступает просьбе зрителей и готов выступить судьей.

Гриффин зажмурился, как под артиллерийским обстрелом. Во время каждого номера он убеждал себя, что наблюдает оптическую иллюзию, и президенту ничего не грозит. Однако там были ножи, горящие факелы, револьверы и – страшно подумать! – пушки! Гардинг шел между рядами, пожимая протянутые руки и одаривая зал улыбками, немного смущенными, но в то же время торжествующими.

На сцене стало видно, какой он крупный мужчина – на несколько дюймов выше и шире Картера. Его лицо выражало неподдельное удовольствие.

Картер, Гардинг и Дьявол сели за покерный стол, где лежали непомерно большие – с газету – игральные карты. Гардинг героически пытался перетасовать исполинскую колоду, пока один из ассистентов Картера не пришел ему на выручку. По ходу игры Дьявол нагло жульничал: например, за левым плечом у Картера возникло огромное зеркало. Оно исчезло, только когда Гардинг на него указал.

Картер демонстрировал этот номер уже две недели. Каждый вечер происходило одно и то же: он показывал явно выигрышную комбинацию, которую Дьявол жульническим образом перебивал. Тогда Картер вскакивал, опрокинув стул объявлял, что джентльменская игра окончена, поскольку Дьявол – не джентльмен, и выхватывал ятаган. Дьявол бросал к свернутому в бухту канату и взмывал на нем под потолок. Через мгновение Картер, зажав в зубах ятаган, взбирался следом по собственному канату. Затем, под аккомпанемент стонов и воплей, Картер весьма впечатляюще и кроваво демонстрировал, как надо побеждать Дьявола.

Программка сообщала, что в зале дежурит медсестра – на случай, если кому-нибудь из зрителей станет дурно.

Сегодня Картер любезно предложил президенту сыграть третьим. С трудом удерживая огромные карты, тот присоединился к игре. Когда пришло время показывать комбинацию, Картер продемонстрировал каре тузов и десятку, Дьявол – четырех королей и девятку. Зал разразился ликующими возгласами: Картер победил Дьявола!

– Господин президент! – воскликнул Картер. – Прошу вас показать свою комбинацию.

Гардинг несколько смущенно развернул карты к публике: флешь-рояль! Снова грянули аплодисменты, которые Картер остановил взмахом руки.

– Сэр, позвольте спросить, как у вас может быть флешь-рояль, если все тузы и короли – у нас? – И, прежде чем Гардинг успел ответить, загремел: – Джентльменская игра окончена, и вы, сэр, не джентльмен!

Картер и Дьявол оба выхватили ятаганы и одним ударом разрубили карточный стол. Гардинг упал вместе со стулом, вскочил, бросился к свернутому в бухту канату и взмыл на нем под потолок. Картер и Дьявол по своим канатам взобрались следом.

Гриффин лихорадочно искал глазами других агентов, чтобы прочесть на их лицах подтверждение увиденному. В последние две недели поездки Гардинг ходил ссутулившись, будто под тяжким бременем. В Портленде отменил выступление, сославшись на нездоровье. А тут выделывает акробатические номера!.. Откуда в пятидесятисемилетнем мужчине такая прыть?

Зрители пребывали в таком же замешательстве: часть сцены была освещена ярко, часть – тускло, так что фигуры на мгновение расплывались и тут же вновь становились четкими. Мозг не успевал переварить то, что видели глаза. На этом и строился следующий номер. Ибо если зрительное восприятие подводило, то слуховое не оставляло никаких сомнений: публика требовала продолжения, которое и не замедлило последовать: сверху донесся лязг ятаганов.

На сцену с глухим стуком упала отрубленная нога.

Крики сменились перешептыванием, в театре воцарилась жуткая тишина. Не прячется ли кто-нибудь в черном бархате? Не различил ли слух удар черного резинового каблука?

Тишину нарушил пронзительный женский вопль:

– Это его нога! Нога президента!

За первой ногой на сцену рухнула вторая, потом рука, половина торса – вскоре сверху дождем посыпались окровавленные части тела. Гриффин вытащил из кобуры кольт и сделал несколько шагов вперед, убеждая себя, что все это фокус, а не шутка безумца: заманить президента на сцену и убить на глазах у жены, Секретной службы, газетчиков и тысячи зрителей.

В зале творилось что-то невообразимое: кто-то вскочил и перекликался с соседями, кто-то успокаивал близких к обмороку женщин. В этот самый миг сверху донесся голос Картера: «Леди и джентльмены, вот вам глава государства!», и на авансцену с глухим стуком рухнула отрубленная голова президента Гардинга.

Женщины завизжали. Несколько смельчаков бросились мимо Гриффина к сцене, но все замерли, когда театр огласился могучим рыком, из-за кулис на сцену выбежал огромный лев и принялся пожирать кровавые останки.

– Он жив! Я знаю, с ним все должно быть хорошо! – истерически завопила миссис Гардинг, перекрывая крики толпы. Внезапно грянул выстрел. По театру прокатилось эхо. Картер вышел из-за кулис на середину сцены в пробковом шлеме поверх чалмы. В руке у него было ружье. Лев теперь лежал на боку, лапы его слабо подергивались.

– Леди и джентльмены, прошу еще минутку терпения. – Картер говорил спокойно и сдержанно, как будто он один здесь сохранил хладнокровие.

Ручной бензопилой он вскрыл льву брюхо, и оттуда выступил президент Гардинг, веселый и здоровехонький. Гриффин сел на пол, держась за грудь и мотая головой.

По мере того как зрители осознавали, что видели фокус, аплодисменты становились всё громче: публика восхищалась мастерством Картера и особенно смелостью президента. Зал рукоплескал стоя. Гардинг подошел к рампе и обратился к жене: «Все хорошо, Герцогиня![1]Я отлично себя чувствую и готов хоть сейчас ехать на рыбалку!»

Через два часа он скончался.

Четыре дня спустя, в понедельник шестого августа, останки Гардинга направлялись в последний путь к месту упокоения в Мэрион, штат Огайо. «Геркулес», на котором, по всей видимости, по-прежнему неуловимо скрывался Чарльз Картер, боролся с южным штормовым ветром у тропика Рака. В полдень Джек Гриффин и его начальник, полковник Эдмунд Старлинг, прибыли на пароме из Сан-Франциско в Окленд и взяли такси до Хилгерт-серкл, что на берегу озера Мерритт, куда самые богатые семьи перебрались после крупного землетрясения. Дом номер один по Хилгерт-серкл – розовато-серая вилла в итальянском вкусе – семью этажами-ступенями расположился на склоне Чайна-хилл. Соседние особняки были выстроены в виде крепостей с башенками, дом номер один изумлял ампирной роскошью: арки, терракотовые купидоны, горгульи, шпалеры, завитые страстоцветом. Никто не упрекнул бы архитектора в недостатке воображения.