Читать книгу - "Ночной паром в Танжер - Кевин Барри"

Кссссст!

⁂

Но Чарли Редмонд? Он с собаками на «ты». Протягивает Лорке длинную руку, берет за лапу, пожимает. Свободной рукой, раскрыв ладонь, водит перед глазами пса, словно чтобы загипнотизировать, покачивает туда-сюда – и вот животное уже очаровано.

Октябрьской ночью Морис и Чарли сидят в альхесирском паромном терминале на скамейке к западу от окошка с надписью Información, прочно зажав между собой растрепанного молодого человека.

Все трое разглядывают смеющегося влюбленного пса.

Славный паренек, да? говорит Чарли.

Очаровашка, говорит Морис.

Очаровательный зверь, говорит Чарли. Как, говоришь, его звать?

Его зовут Лорка.

А ты у нас?

Бенни.

Молодцом, Бен.

Бенни и Лорка. Мило. Назвал в честь полузащитника, да? Был же такой в «Реал Мадриде»? Примерно в одно время с Зиданом?

Смазливый такой? спрашивает Морис. Полузащитник?

Всегда обожал этого полузащитника, говорит Чарли. Мелкий и быстрый.

Резкий и смазливый, говорит Морис. Так ошарашивает, попробуй его закрыть.

У тебя такой же стиль был, да, Морис?

О, бегать-то я бегал, Чарльз.

На первых пяти ярдах ты был как молния.

Вот только с мячом работать не умел, Чарли.

Очень уж ты самокритичный.

Бенни встает и тянется к собаке – хочет свалить от этих пожилых джентльменов.

Мужики, мне уже, наверно, пора, говорит он.

Но Чарли по-дружески поднимает руку, задерживает на миг – для комического эффекта – и тут крепко хватает за плечо и твердо сажает молодого англичанина обратно.

Чего торопиться, Бен. Понимаешь ведь?

Но послушайте, говорит Бенни.

Морис вскакивает и прижимается лицом к лицу Бенни.

Ее звать Дилли Хирн, говорит он. Дилл или Дилли?

Ей сейчас уже двадцать три, где-то так? говорит Чарли.

Не знаю я никаких Дилл или Дилли! Не знаю никаких…

Ирландка?

Некоторых ирландцев я знаю.

Ну-ка? говорит Чарли.

Но не знаю никаких Дилл или Дилли. В смысле…

А где ты познакомился с теми ирландцами? Где, Бен? В Гранаде, да?

Не знаю! В смысле, я же встречал дохренища гребаных…

Бенджамин? перебивает Морис. Мы тут не говорим, что вы все друг друга знаете и все такое. Естественно, вас тут, милых детишек, полмиллиона по Испании шатается. Это мы все понимаем.

Потому что погода подходящая, шепчет Чарли.

Спите тут на пляжах, шепчет Морис.

Как цари природы, говорит Чарли.

Прогулки под луной, говорит Морис.

Чарли встает и декларирует с мягким придыханием:

«Звезд небодрево усеяно влажными ночной бирюзы плодами». Это откуда, Морис?

Кажись, из Барда, Чарли. А может, из малыша Стиви Уандера.

Гений. Этот малыш Стиви.

Чарли с интеллигентной улыбкой священника хромает вокруг скамейки. Дружески охватывает рукой шею Бенни. Наклоняется и шепчет на ухо:

Девушки и собаки на мягких дюнах пляжей, и небо над вами сияет, аки царство небесное.

И вот ты такой лежишь, Бен, говорит Морис, и смотришь. И не поймешь, паришь или падаешь. Как думаешь, Чарли, он слышит море?

А как же, Морис. Оно шепчет. Нежно. На краю его снов.

А знаешь, чего он не хочет в своих снах, Чарли?

Чего же, Мосс?

Нас, мудил таких.

Она маленькая, Бенни. Красивая. И понимаешь, какая штука? Нам сказали, она направляется в Танжер.

А может, из Танжера.

Двадцать третьего числа сего месяца. Хоть туда, хоть оттудова? Все одно двадцать третье.

Это нам любезно сообщил молодой человек в Малаге.

Поскольку молодой человек почувствовал себя в разговорчивом настроении.

Морис снова придвигается к Бенни и приглядывается. Есть в повадках паренька что-то речное. Что-то от бобра или хорька. Морис читает расплывчатые голубые пятнышки в радужках. Долго он не проживет, думает ирландец. Есть в них что-то загнанное. Парень боится, и правильно боится. Теперь Морис нежно признается:

Понимаешь, приятель, это моя дочь. Пропала. Ты представляешь, каково мне?

У тебя самого есть малые, Бен? спрашивает так же нежно Чарли.

Спиногрызы, Бен? Не? Не осталось после тебя где-нибудь выводка?

В Бристоле каком-нибудь? спрашивает Чарли. Остались где-нибудь Бенджамины-младшие? Вылезли из какой-нибудь несчастной беспутной красти-пташки, которая повелась на твои влюбленные глаза?

Которую ты поматросил и бросил, говорит Морис.

Бенни качает головой. Оглядывается в поисках помощи, но остается со своей бедой наедине.

Есть же в тебе сочувствие, Бенни, говорит Морис. Ты хороший человек. Я же вижу. Посочувствуй мне, ладно? Представь себе, что после трех лет ты на все пойдешь, лишь бы избавиться от этого чувства. Потому как мое сердце что? Сердце у меня, блин, не на месте, носится неприкаянное по всему миру. И нам сказали, что она едет в Танжер, моя Дилли, и что она путешествует со своими.

Не знаю, говорит Чарли, снова присаживаясь и лениво взмахнув рукой. Может, в Альхесирас прибудет весь конвой? Провели зиму в Африке, пока солнце пекло ваши костлявые кочевые задницы. Мило. И вокруг только и делают, что порхают цветные пташки. И розовые, и зеленые, и желтенькие. И все такое гостеприимное. Так что, Бенджамин? Бен? Что-то ты с лица спал, пацан.

Сейчас я, Бенни, спрошу тебя еще раз. Дилли Хирн? Дилл или Дилли?

Да я в душе не ебу ни про каких Дилли!

Теперь Чарли обнимает парня за шею.

Знаешь, что я думаю, Морис?

Это что же, Чарли?

Я думаю, этот парень дрочит до слепоты.

Злой ты, Чарльз.

Бенни порывается встать, но Чарли – с улыбкой, сильно – прижимает его обратно.

Понимаешь, что происходит, Бенни, говорит он, из-за такого количества самоублажения – и это только мое мнение, сынок, в смысле, только моя теория, понимаешь? Мои… мрачные представления. Но что происходит из-за самоудовлетворения – тратится впустую не только семя, не просто мужская сила. Что происходит, по моей теории, я вообще-то об этом немало размышлял…

Философ, говорит Морис. Извольте видеть. Чарльз Редмонд Фарранрийский.

Понимаешь, на мой взгляд, то, что много дрочишь, влияет на мозг и портит память.