Читать книгу - "Санькя - Захар Прилепин"

— Ребята, я вас умоляю! — запоздало кричал кто-то на трибуне.

Откуда-то сбоку уже набегали омоновцы, дюжие ребята в камуфляже.

«Трое… — схватил глазами Саша. — Пока только трое».

Едва не вырвав суставы, Саша бросил ограду в их сторону. Она загрохотала на асфальте, не долетев до бегущих. Саша видел, что остановившиеся омоновцы кричат ему что-то злое, но слов не разобрал. Они снова двинулись на него, и тогда Саша схватил еще одну секцию.

Брошенная ограда накрыла одного из омоновцев, он криво завалился под рухнувшим на него железом. Двое других стали его вызволять.

— Сохраняем спокойствие! — выкрикивали с трибуны. — Продолжаем митинг! Ребята рванули вперед, по проспекту. Милиция бессильно стояла, словно почетный караул, пропускающий в город юную, ревущую от счастья ораву. Площадь перетекала в пешеходную улицу, но первым, на что налетели вырвавшиеся на свободу, оказались стоянка такси у дороги и торговые ряды с цветами.

Продавщицы отбегали, хватая цветы в охапку. Впопыхах, еще не нарочно, еще по случайности бегущие сшибли одну урну или корзину с розами, тюльпанами и гвоздиками — и сразу понравилось, сразу зацепило. Когда к торговым рядам подлетел Сашка, вся улица была усыпана алым, желтым, розовым, бордовым. Все это хрустело под ногами, и стебли ломались.

Зачем-то Саша схватил несколько, наверное, три или четыре букета из еще не сброшенной наземь стойки с цветами и недолго бежал с ними, сразу поняв ненужность своего поступка. Пробегая мимо автостоянки, он видел, как испуганный таксист дал по газам и несколько метров вез по дороге уцепившуюся за дверь, еще не успевшую усесться пассажирку, завизжавшую истошно. Другие такси, сигналя и ежесекундно тормозя, срочно разъезжались. Саша осыпал цветами сидящую на асфальте нищую беженку из тьмутаракани с неизменным младенцем на руках и едва не сшиб остановившегося у витрины, как видно в поисках подходящего орудия, Веню.

Веня приметил мусорную урну, и спустя мгновенье она обрушилась на стекло, раздался грохот.

В это воскресное утро людей было еще мало. Редкие прохожие расходились, торопясь и даже не оглядываясь. Мужчина в синем плаще выбежал из магазина и затрусил вверх по улице. Ненадолго появился охранник в черном пиджаке и сразу же исчез в дверях, что-то крича в сотовый телефон.

На другой стороне улицы стояла красивая иномарка — кто-то, презрев стражей дорог и права пешеходов, припарковался здесь. Машина давно уже верещала сигнализацией, чем, скорей всего, и вызвала раздражение бушующей толпы. Несколько парней со странной легкостью перевернули машину набок и затем завалили ее на крышу.

Выше по улице стояло еще несколько машин — и вскоре на их крышах, с дикой, почти животной, но молчаливой радостью прыгали парни и девчонки. Ища, что бы такое сломать, — причем сломать громко, с хрястом, вдрызг, — двигались по улице, впервые наедине, один на один с городом.

Ребята делали свое дело без крика, злобно и почти спокойно.

С жутким железным лязгом упало на асфальт несколько уличных игральных автоматов.

Кто-то изловчился расшатать и выломать оградку летнего кафе — с оградки сняли красивые черные цепи, оградка полетела в ярко раскрашенные окна кафе. Кто-то порезался и намотал на располосованную руку кусок атласной шторы, извлеченной из кафе вместе с гардиной.

Костя Соловый, высокий, странной красоты, удивительный тип — в белом пиджаке, в белых брюках, в белых остроносых ботинках, которые удивительно шли к его заостренным ушам вампира, — схватил черную цепь и, ловко размахивая ею, обивал все встреченные фонари.

К нему не подходили близко — цепь делала красивые, тяжелые круги, и если бы не дурной гам вокруг, можно было бы слышать создаваемое цепью при круговом движении тихое подвывание.

За витриной магазина одежды стояли тонкорукие, с маленькими головами манекены — изображающие красавиц в коротких юбках и ярких кофточках. Расколотив витрину, красавиц извлекли и порвали на части. Бежавшие последними не без испуга натыкались на валяющиеся на асфальте изуродованные, безногие или безголовые тела.

Похоже, милиции все-таки удалось отрезать и удержать за оградой часть колонны «Союза» — Саша видел, что ребят осталось меньше, может быть, всего человек двести. Многие уже уходили во дворы, понимая: долго праздник не продлится.

«Менты!» — выкрикнули где-то, и орава рванула по улице вверх, роняя урны, обрушивая лотки.

Раздавался беспрестанный звон разбиваемого стекла. Неожиданно яркими стали в это утро смешавшиеся и мелко перемолотые цвета города.

Среди бегущей толпы сновали с видеокамерой журналисты — деловитые и даже, кажется, счастливые от происходящего.

— Туда! Скорей! — погонял оператора человек с микрофоном.

Саша делал свое дело с ясной головой, отгоняя иные чувства, помимо желания разбить и сломать как можно больше.

На асфальте, увидел Саша, лежали плюшевые игрушки, служившие призами в разбитом и поваленном стеклянном игровом автомате, — розовые и желтые, жалкие, будто потерялись.

Невесть откуда, навстречу ребятам, выбежал невысокий майор пенсионного возраста.

— Стоять! — выкрикнул он, и в его вскрике сразу же почувствовалось, что ему самому страшно, и он не очень хочет, чтобы кто-нибудь его послушался. Навстречу ему бежал Веня, не останавливаясь, он подпрыгнул и ударил майора ногой в грудь. Тот упал, раскинув руки.

Саша резко встал возле старого майора, борясь с желанием поднять его, помочь ему встать, даже извиниться.

Майор судорожным движением хватался за кобуру, но не затем, чтобы извлечь пистолет, а из страха потерять оружие, лишиться его.

Он закричал нехорошими, матерными словами на Сашу, и тот передумал помогать упавшему, и даже прыгнул на фуражку майора, валявшуюся поодаль.

— Что делаешь, ты? — спросил майор, усевшись на зад. Он очень глупо смотрелся — сидящий на асфальте, без фуражки, уже старый, казалось, человек.

— Вы сами во всем виноваты! — сказал Саша зло. Он развернулся, чтобы бежать дальше, и был тут же подхвачен за рукав Веней, который повлек его в обратную сторону.

— Там «космонавты». Давай… куда-нибудь надо…

Пробежав мимо вывески «Дары природы», на которой отсутствовали три оборванные, свесившие ножки, буквы «Р», мимо разбитой красивыми зигзагами витрины, они влетели в зассанный дворик, и тут же попали в тупик.

— Бля, я не знаю этого района! — сказал Веня, улыбаясь. И добавил, без паузы и тоже весело: — Там мочат всех наглухо, эти «космонавты». Затаптывают на хер. Они объехали нас по соседней улице, теперь сверху сгоняют вниз, к ментам…

Саша осматривал стены, надеясь обнаружить лаз.

— Лестница, — сказал Саша.

Вверх, на четырехэтажный дом вела пожарная лестница, но допрыгнуть до нее было невозможно — высоко.

— Давай ты встанешь мне на плечи, — предложил Веня.