Читать книгу - "Я не боюсь - Никколо Амманити"

– Кто тебе рассказал эту глупость, девочка?

Барбара ткнула пальцем в Черепа:

– Он!

Череп налился краской, опустил голову и начал разглядывать свои башмаки.

Я знал, почему Барбара сказала так.

Когда днем раньше мы соревновались, кто дальше бросит камень, Барбара проиграла. В наказание Череп заставил ее расстегнуть рубашку и показать всем грудь. Барбаре было одиннадцать лет. И грудь у нее была никакая, так – прыщики, ничего общего с той, что будет у нее через пару лет. Она отказалась.

– Если не сделаешь это, забудь о том, чтобы быть с нами, – пригрозил ей Череп.

По-моему, он хватил через край – такое наказание было несправедливым. Барбара мне не нравилась, она всякий раз пыталась сделать какую-нибудь пакость, но демонстрировать грудь… Нет, это уж слишком.

Но Череп уперся:

– Или ты делаешь это, или вали отсюда.

И Барбара молча расстегнула рубашку.

Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на нее. Это была первая грудь, которую я видел в жизни, не считая маминой и, может быть, еще моей кузины Эвелины, которая была старше меня на десять лет, когда однажды она пришла ночевать в нашу комнату. В общем, я уже имел представление о груди, которая бы мне нравилась, и уж грудь Барбары ничего общего с ней не имела. Ее сисечки казались двумя пухлыми бугорками, не очень-то отличавшимися от жирных складок на ее животе.

Эту историю Барбара запомнила и сейчас не упустила случая отомстить Черепу.

– Так, значит, это ты рассказываешь всем, что я скормил своего пса свиньям? – Меликетти почесал грудь. – Аугусто, так его звали. Как римского императора. Ему было тринадцать лет, когда он помер. Он подавился куриной косточкой. Я похоронил его как христианина, с почестями. – Меликетти ткнул пальцем в Черепа: – А ты, паренек, держу пари, самый старший из всех, не так ли?

Череп не ответил.

– Так вот, ты никогда не должен говорить неправду. И не должен поливать грязью других. Нужно всегда говорить только правду, особенно тем, кто младше тебя. Правду всегда. Перед лицом людей, Бога и самого себя, понял? – Он напоминал священника, наставляющего грешника.

– И он не гадил в доме? – настаивала Барбара.

Меликетти попытался отрицательно покачать головой, но ему мешал воротник.

– Нет. Это была воспитанная собака. Прекрасный охотник на мышей. Мир его душе. – И он показал на фонтанчик: – Если хотите пить, вода там. Лучшая в округе. И это не вранье.

Мы напились воды так, что готовы были лопнуть. Она была холодной и вкусной. Затем принялись обливать друг друга и совать головы под трубу.

Череп принялся за свое, сказав, что Меликетти – кусок дерьма. И он точно знает, что этот придурок скормил пса свиньям.

Потом посмотрел на Барбару и проворчал:

– Ты мне за это заплатишь.

Отошел и уселся на противоположной обочине дороги.

Я, Сальваторе и Ремо принялись ловить головастиков. Моя сестра и Барбара уселись на бортик фонтана, опустив ноги в воду.

Спустя несколько минут вернулся Череп, трясясь от возбуждения.

– Смотрите! Смотрите! Смотрите, какой огромный!

Мы обернулись:

– Ты о чем?

– Вон он!

И показал на холм.

Холм походил на чудовищных размеров кулич, положенный каким-то гигантом посреди равнины. Он возвышался в паре километров от нас. Гигантский кулич, переливавшийся золотом. Пшеница одевала его, словно шуба. Не было видно ни одного дерева или растения, нарушавшего совершенство его профиля. Небо вокруг было грязным и текучим. Другие холмы, стоящие за ним, казались карликами по сравнению с этим громадным куполом.

Непонятно, почему до этого момента я не обращал на него внимания. Мы его, конечно, видели, но не заметили. Может, потому, что он сливался с пейзажем. Или потому, что мы ехали, внимательно следя за дорогой, а головы были забиты фермой Меликетти.

– Поднимемся на нее, – предложил Череп.– Заберемся на эту гору.

– Может, есть что-нибудь интересное там, наверху, – поддержал я.

Нечто притягательное было в этом холме, казавшемся невероятным, может быть, там обитало какое-нибудь странное животное. Так высоко никто из нас еще не забирался.

Сальваторе прикрыл глаза от солнца и посмотрел на вершину.

– Готов поспорить, что сверху видно море. Да, мы должны туда подняться.

Мы замерли, разглядывая холм. Это было приключением почище свиней Меликетти.

– А на самой макушке мы поставим наш флаг. Чтобы каждый, кто туда заберется, знал, что раньше его там были мы, – сказал я.

– Какой флаг? У нас нет никакого флага, – заметил Сальваторе.

– А курица?

Череп схватил мешок, где сидела птица, и начал размахивать им в воздухе.

– Точно! Свернем ей шею, воткнем в задницу палку, а второй конец в землю. Я понесу ее наверх.

Курицу на колу могли принять за знак ведьмы. Но Череп уже командовал:

– Вперед, на вершину. Идти только прямо. След в след идти запрещается. Останавливаться нельзя. Кто приходит последним, тому наказание.

Мы разинули рты.

Соревноваться! Зачем?

Мне было понятно. Он хотел отомстить Барбаре. Он знал, что она точно придет последней и получит сполна.

Я подумал о своей сестре. Я сказал, что она еще слишком мала, чтобы участвовать в таких соревнованиях, и это несправедливо, потому что она обязательно проиграет.

Барбара сделала отрицательный жест пальцем. Она хорошо поняла, какой сюрприз приготовил ей Череп.

– Это не важно. Соревнование есть соревнование. Она пришла с нами. Или участвует, или остается внизу.

Ну уж нет. Я не мог оставить Марию. История с крокодилами не выходила у меня из головы. Меликетти был вежлив, но это не значило, что можно ему доверять. Если он ее убьет, что я потом скажу маме?

Если моя сестра остается, остаюсь и я. Тут вступила Мария:

– Я не маленькая! Я тоже хочу соревноваться.

– Закрой рот!

Решение принял Череп: может идти, но не участвовать.

Мы бросили велосипеды за фонтанчиком и двинулись в путь.

Вот так я оказался в низу холма. Я натянул Марии башмачок.

– Сейчас можешь идти?

– Нет. Очень больно.

– Подожди. – Я пару раз дохнул на ногу. Затем собрал немного сухой земли, плюнул, перемешал и положил на больное место. – Сейчас пройдет. – Я знал, что это не поможет. Земля помогала хорошо от укусов пчел и крапивы, но не при вывихах.

– Так лучше?