Читать книгу - "Редкие девушки Крыма. Роман - Александр Семёнов"

Напарник, который и мне велел звать его просто Гришей, оказался мужиком правильным: без дела не придирался, не донимал мелочным контролем, а когда увидел, что молодой освоился и почувствовал ритм, стал давать разумную свободу. Я раз за разом собирал полные ящики на поддон, сопровождал его до грузовика, придерживая стопку, чтобы не развалилась на ухабах, открывал борт, запрыгивал в кузов и, смелея с каждой минутой, командовал водителю погрузчика: левее, правее, сдай чуть назад, а теперь хорош, можно опускать! Заполненные машины в бессчётном количестве выезжали на дорогу и сворачивали: одни – в направлении Симферополя, другие – на юг. Туманное утро сменилось солнечным днём, вокруг одуряюще пахло терпким виноградным соком, разогретой землёй и немного дымом из выхлопной трубы.

– По пятнашке выйдет, – мимоходом бросил Гриша, когда время приблизилось к обеду. Пятнашка! Ё-моё, это же целое состояние!

Я не взял из дома ни чаю, ни бутербродов и в короткий обеденный перерыв сидел на перевёрнутом ящике, вытянув ноги. Поясница с непривычки гудела. Я ни о чём не думал, даже о Тане почти забыл и вздрогнул, когда она, подкравшись, щёлкнула меня по макушке.

Таня сияла, наслаждаясь свободой, её лицо выражало нескрываемое блаженство.

– Как дела? – спросил я.

– Фантастика! – с чувством произнесла она. – Столько винограда, и никто не стоит над душой: вымой да косточки выплёвывай…

– Значит, ешь немытый и с косточками?

– Уже не ем, – она приподняла футболку, – объелась, толстая буду.

Из-под футболки выпала веточка. Таня запустила пальцы глубже, вынула желтоватый лист. Я протянул руку, делая вид, что хочу помочь. Таня хлопнула меня по руке, отскочила и зашипела, как кошка. Я взвился на ноги, откуда силы взялись, и припустил за ней по кочковатой земле. Таня, добежав до горы сваленных поддонов, развернулась и приняла боевую стойку. Я с разгона подхватил её на руки и закружился, всё быстрее, быстрее…

– Поставь где взял! Я вся липкая, только лицо умыла!..

Я выпустил её, покачнулся, и мы уселись под куст «кардинала», увешанный тучными гроздьями.

– Вот тебе! – Таня сорвала виноградину и кинула мне за шиворот.

– Ты что делаешь?

Я вскочил, хоть голова ещё кружилась, вытряхнул ягоду, съел, вновь побежал за Таней и не без труда, но догнал. Мы оказались на том же месте, откуда стартовали, и теперь уже вдвоём сели на мой ящик.

Я не мог успокоиться и подтолкнул Таню плечом. Она ответила, но я отклонился назад, и Таня едва не упала мне на колени.

– Так нечестно, – сказала она и повернулась спиной. Мы недолго помолчали.

– Вся в этой трухе, – буркнула она и, дотянувшись, почесала лопатку. И тут я вспомнил.

– Тань, можно тебя кое о чём спросить?

– Попробуй, – ответила она неожиданно серьёзно.

– Это… – я чуть замялся, – как бы сказать… Однажды летом я видел тебя на пляже. В самом конце июля.

– И что? Мы все видели друг друга на пляже.

– Ты была с девушкой такой высокой, лет двадцати. Вы там бегали, валяли дурака…

– Что ты хочешь узнать-то? – спросила Таня каким-то чужим, гудящим голосом.

– Да так, в общем, ничего. Просто кто она такая…

– Хочешь познакомиться? Она далеко и замужем.

– Да нет, не хочу. Просто интересно, ты была такая маленькая…

– С тех пор немного выросла.

– Как ты могла её так, это?.. – я завязал в узелок невидимую нитку. – Вот что хотел спросить.

– Это же Машка была, – сказала Таня обыкновенным тоном. – Волосы примерно досюда, – она коснулась ладонью плеча, – и такие умеренно светлые, да? Значит, Маша. Ничего удивительного.

– А есть кто-то ещё?

– Есть Катя, – терпеливо объяснила она и вновь села со мной плечом к плечу, – они друг дружке родные сёстры, мне двоюродные. Катя младше, ей сейчас двадцать два, Маше тридцать; младше, ростом ещё повыше и совсем блондинка. Это она сказала про Котоград… Иду, иду! – крикнула Таня женщине, призывно махнувшей рукой с неубранного края, подобрала с земли секатор и поднялась. – Всё, Сань, я дальше трудиться. До вечера.