Читать книгу - "Что я делала, пока вы рожали детей - Кристин Ньюман"

Международный аэропорт Лос-Анджелеса -> Доминиканская Республика, Международный аэропорт Грегорио Луперон

Отправление: 26 декабря, 2007

В 2007 году мне понадобилась неотложная операция в островном государстве, и у меня случился секс с финном. Да, именно в таком порядке.

Новогодняя поездка Ферриса в 2007 году планировалась в Доминиканскую Республику, и она попала прямо в середину 100-дневной забастовки Гильдии сценаристов Америки. Забастовка была совершенно необходима; нам не платили, если наша работа попадала в Интернет, но никто и не собирался смотреть ТВ или фильмы где-то еще. Однако, когда твоя карьера имеет такой же жизненный цикл, как карьера профессионального атлета, ты хочешь убедиться, что тебе нормально заплатят. Ведь эти деньги понадобятся, когда ты уже будешь слишком стар, чтобы сочинять шутки про член. Поэтому мы бастовали против компаний, которые отказывались нам платить из-за Интернета, говоря их партнерам (устно и письменно), что прибыль как раз таки от Интернета и идет.

Если бы не причина, их вызвавшая, сами пикеты были прекрасны. Другие профсоюзы пикетировали с нами, поддерживая нас, – таксисты, медсестры, работники аэропортов. Ну, знаете… люди с настоящими профессиями. Работники, из-за которых все может, скажем, встать. И которые делают больше, чем сценаристы. Поэтому в те дни мы маршировали плечом к плечу с Народом, выступая против Владельца, а потом отправлялись на Палм-Бич, чтобы перекусить крабами-стейками и запить все мартини. А иногда мы отправлялись бесплатно перекусить в Drew Carey, где держали столик для бастующих писателей. После пикетов мы в основном болтали о том, что теперь, маршируя туда-сюда, мы двигаемся гораздо больше, чем когда сидим в своей сценарной.

Грубо. Мы знаем. Но вот что случилось со мной.

В тот год я получала сдельную оплату. То есть в моем случае это значит, что ты работаешь на студию, придумывая и записывая сценарии, которые потом она продает телевизионным сетям. Мне же удалось продать студии идею сериала «Чирс» на новый лад: болтовня экспатов в баре в Буэнос-Айресе (я надеялась, что удастся поснимать там). Однако все кинокомпании отказались снимать шоу в другой стране. Американцы, говорили они, никогда не заинтересуются сумасшедшими, которые решились на столь безумный поступок – уехать из Америки.

В рамках того же контракта я работала над ситкомом производства братьев Фаррелли, парней, ответственных за фильмы вроде «Все без ума от Мэри». Так как это было шоу братьев Фаррелли, то в пилотной серии главного героя насилует, простите, в задницу его домашняя обезьянка. Таким образом, мы сидели в сценарной, где мой талантливый серьезный босс качал головой и говорил вещи вроде: «Не знаю, ребята, не думаю, что нам уже удалось прописать этот эпизод с насилием в задницу достаточно круто». И мы снова брались за дело и старались изо всех сил. Данный ситком прожил всего шесть серий, а мое шоу про экспатов не продалось вообще, поэтому я не совсем «работала», а когда разразилась забастовка, то перестала работать совсем.

В общем, вы можете понять, почему медсестры и водители грузовиков должны по идее ненавидеть нас.

Что же до моей личной жизни, то я провела год, ходя на очень много первых свиданий. Несколько месяцев я встречалась с чрезмерно эмоциональным французским писателем. Он вошел в первую тройку лучших в постели мужчин, что были у меня в жизни, но собственные творения он называл «прекрасными». Писатель мог позвонить посреди ночи весь измученный, желая поговорить:

«Сегодня я чувствую себя эмоциональным вампиром».

Я не совсем понимала, что он имеет в виду, но мы разговаривали об этом два или три часа. Но еще раз повторю, когда он не плакал, то был на высоте. Я называла его «Французское лето 2007», потому что мы познакомились 4 июля и я пообещала друзьям, что не продержу его дольше, чем до осеннего равноденствия. Пару недель осенью мы еще встречались (по уже упомянутой причине), а затем разошлись.

Что касается остальных мужчин, то они приходили и уходили очень быстро. Пару месяцев я посвятила очаровательному гитаристу, пока мы не поняли, что лучше все же остаться друзьями. Кроме того, был у меня и израильский ландшафтный дизайнер, с которым я поцеловалась прямо за ужином на нашем первом свидании, а также высокий и мускулистый инструктор по капоэйре, которого я называла «Черный Давид» – его темное тело в моем белом душе запомнится мне до конца моих дней.

Отношения не превращались в любовь, но каждый новый опыт шел на пользу моей карьере. Тот сериал, начинавшийся эпизодом с мартышкой, повествовал о паре, только что пережившей развод, и их ужасных свиданиях с новыми людьми. А за год до этого я писала для «Как я встретил вашу маму», еще одного сериала об упущенных романтических возможностях. И в обоих случаях у меня нашлось о чем рассказать. Новые истории, которых всего несколько лет назад совсем не было. Много историй. Может, даже уже и достаточно. Помните, как Робин отправилась в Аргентину и вернулась оттуда с горячим аргентинцем в «Как я встретил вашу маму»? Данная история говорит сама за себя.

Тем временем Саша только родила своего первого ребенка, превратившись из моей дикой малышки в маму, и зажила новой жизнью, а я продолжала коллекционировать истории со своим «супругом» – Хоуп. Я поняла, что моя жизнь меняется, когда я назвала себя «поклонницей моногамии» в разговоре со своим другом Дэном, входившим в тусовку Ферриса Бьюллера. Мы познакомились с ним, когда мне уже исполнилось 30, когда уже закончилось десятилетие, которое я почти полностью посвятила всего двум мужчинам.

«О чем ты говоришь? Ты не поклонница моногамии. Ты всегда одинока», – ответил, смеясь, Дэн.

Не уверена, что он сказал мне что-то новое. Времена, когда я находилась в постоянных отношениях, были уже позади. И множество моих новых друзей даже и не знали меня такой.