Читать книгу - "Открытый финал - Евгения Пастернак"

– Я многих раз в год и вижу, – огорченно сказал отец, – а когда-то все лето вместе проводили на сборах…

Собственно, поэтому первые пару часов в поезде Захару было скучно, он даже задремал. Мужики рассказывали, кто женился, кто развелся, кто поменял работу. Потом разгорячились и стали спорить про курс доллара и политику.

А проснулся Захар среди ночи от придушенного хохота. Вспоминали былые дни, сборы, соревнования, тренеров и даже поклонниц.

Сейчас стало заметно, что мужики, которые сначала показались одинаково огромными, на самом деле совершенно разные.

Был действительно большой Сергей.

Был поджарый и бугристый Виктор. Единственный из всей компании, кто остался в спорте – но как тренер.

Были братья Роговы, одинаково коренастые и лысые.

Был Олег Петрович, кругленький, пухленький, но невероятно сильный. Огромный, больше его самого, рюкзак он играючи забросил на багажную полку одной рукой.

И был щуплый Миша. Он сидел на краешке полки, не занимая места.

– Миш, передай мне бутылку, если не надорвешься, – попросил его отец.

Без тени улыбки попросил, хоть и явно издевался. Захар подумал, что Миша взорвется или обидится и уйдет. А он молча взял бутылку и передал ее к столу.

– Надо же! Получилось! – обрадовался отец.

– Сам поражаюсь, – вздохнул Миша.

«Зачем же они взяли с собой этого хлюпика? – думал Захар, опять засыпая под мужские разговоры. – Вернусь, буду качаться по несколько часов в день. В жизни таким не буду!»

* * *

Первым большим впечатлением от Карелии оказались комары. Большие, как шмели, и бесстрашные, как камикадзе. У Захара оказалась жуткая аллергия на их укусы, и отцу приходилось каждое утро тщательно опшикивать сына репеллентом.

– Разве это комары! – неизменно говорил Сергей. – Вот когда мы в строяк в Сибирь ездили, там комары группировались по двое. Один отвлекает внимание, второй тырит кусковой сахар!

Виктор тут же начинал вздыхать об одеколоне «Гвоздика», который действовал на комарье гораздо эффективнее, чем нынешние химические яды. Остальные тоже изгалялись, кто как мог.

А Миша молча подсунул Захару какой-то крем, от которого волдыри комариных укусов уменьшались на глазах.

Но к комарам Захар постепенно привык, а вот к окружающему миру никак не мог приноровиться. Холодная даже в полуденную жару река с коварными камнями на дне. Живописный лес, который сильно отличался от окультуренного соснового бора около отцовского дома, – в карельскую чащу Захар боялся заходить далеко, даже когда отлучался в туалет.

И тишина.

Когда вечером разбивали лагерь и после ужина возле костра, после задушевных песен и баек про старые времена ложились спать, Захар долго ворочался. Вокруг было неестественно тихо. То есть как раз естественно – ночью в лесу не спят только ночные хищники, – но Захара эта тишина пугала.

Надо сказать, что уставал он не сильно. В байдарку его не пускали, держали на катамаране, да и там сидящий на руле Виктор периодически приказывал отдыхать. Захару казалось, что мужики просто соскучились за год по веслам. Ну и еще демонстрировали друг другу, что им совсем не в тягость погрести часок-другой.

Потели, краснели от натуги, но демонстрировали.

Единственным человеком, который отдыхал почти все время, был Миша. Он сидел рядом с Захаром, а если и брался за весло, то уже через полчаса его просили отдохнуть:

– Хватит-хватит, ручки намозолишь! Мы гребали, мы гребали, наши пальчики устали!

Захар давно психанул бы, может, даже двинул веслом за такие шуточки, но Миша только покорно вздыхал и отдыхал. Руки у него и правда выглядели жалко – тонкие пальцы, белая кожа.

Однажды вечером Захар не выдержал и спросил у папы, когда они укладывались в своей палатке:

– А Миша что, тоже борцом был, как вы все?

– Ага, – ответил отец. – Он всегда в наилегчайшем весе боролся. Там народу мало было, он часто чемпионом был… А потом вдруг в медицинский поступил. Спи! Завтра будет тяжело!

Назавтра Захара посадили в байдарку с одним из Роговых. Он наконец понял, что это такое – работать веслом. Оказалось, это отдельная наука, тут не только сила важна, но и ловкость. А главное – нужно грести слаженно. Рогов Захара сначала жалел, а потом начал покрикивать, но он не обижался. Наоборот, изо всех сил старался исправиться.

А вечером напарник по байдарке хлопнул его по плечу и сказал:

– Мужик! Быстро учишься!

Папа ничего не сказал, но Захару показалось, что он был очень доволен.

* * *

Эти пороги оказались очень сложными. Большую часть байдарок и катамаран перетащили волоком. Только Сергей заявил:

– Слабаки! Сейчас мы с Олегом покажем, как надо!

– Без меня! – быстро сказал Олег Петрович и принялся выбираться из байдарки.

– Ну, значит, один!

– Серый, – осторожно сказал папа, – да мы в тебе и не сомневаемся…

Но Сергей, дождавшись, пока Олег выберется, уже отталкивался от берега.

Остальные столпились на берегу, тревожно всматриваясь в воду, которая казалась кипящей от бурунов. Сергей насмешливо усмехнулся, сделал несколько мощных гребков – и байдарку понесло боком. Захар почувствовал, как напряглись мужики вокруг него.

Однако Сергей, быстро орудуя веслом, выровнялся и в порог вошел аккуратно. Еще дважды зрители замирали, когда байдарку несло на камень – но Сергей всякий раз успевал слегка изменить направление движения. Когда он прошел самое опасное место, папа повернулся к Захару и выдохнул:

– Ну, силен!

И тут байдарку неожиданно мотнуло в сторону, на валуны у самого берега. Сергей судорожно взмахнул веслом, подняв стену брызг. Что случилось за этой стеной, никто не разобрал, но когда она упала, Сергей сидел в какой-то странной позе, не шевелясь.

Байдарку плавно выносило к берегу. Зрители стояли в оцепенении.

– Он без сознания! – произнес чей-то резкий голос. – Дима, Олег, лодку к берегу!

Захар не сразу понял, кто командует. А когда понял, растерянно заморгал. Маленький худенький Миша отдавал приказы папе! И мощному Олегу!

Удивительнее всего была реакция: папа с Олегом Петровичем быстро, с какой-то даже суетливостью, бросились выполнять Мишины распоряжения. А он еще и прикрикивал:

– Плавнее! Витя! Стал рядом, придерживай его.

– Как? – растерянно спросил Виктор.

– Ровно! Никакого смещения влево-вправо или вперед-назад. Еще ровнее! Возможно, позвоночник! Роговы! Мне нужны две елки. Два метра каждая. Не сухие! Без сучьев! Живее!

Дальше Захар едва успевал вертеть головой, отслеживая метания мужчин вокруг Сергея. Тот на глазах бледнел и давно рухнул бы, если бы Виктор не удерживал его в сидячем положении. Миша сам почти ничего не делал, только отдавал распоряжения и заглядывал в глаза пострадавшему.