Читать книгу - "Ванго. Часть 1. Между небом и землей - Тимоте де Фомбель"

Через минуту они добрались по узкому переходу до площадки. В полумраке виднелось тело человека, лежавшего лицом вниз. Эккенер поднимался последним.

— Вы его знаете? — спросил Грюнд.

Да, командир Эккенер узнал его даже в темноте.

— Так вы знаете этого человека? — выкрикнул Грюнд.

— Да, — сознался Эккенер, — я его знаю.

— Кто же это?

Капитан вытер платком взмокший лоб.

— Это мой повар Отто Манц. Ваш помощник вырубил моего повара.

Макс Грюнд перевернул безжизненное тело.

И верно, это был номер 39, шеф-повар цеппелина.

Эккенер схватил Франца Хайнера за шиворот.

— Вон отсюда! Приведите доктора Андерсена и четырех человек, чтобы перенести Отто вниз!

— А вы, — продолжал он, повернувшись к Грюнду, — вы отныне будете делать только то, что я прикажу. Поскольку вы находитесь в моем цеппелине.

На это Макс Грюнд ответил с напускной кротостью:

— «Граф Цеппелин» принадлежит фюреру и Третьему рейху. Вы здесь не хозяин. Я могу раздавить вас, как старую собаку на шоссе.

Эккенер оцепенел от этой дикой злобы. Значит, отныне все порядочные люди стоят не больше, чем раздавленная собака на обочине?

— Вы…

Капитан даже не смог продолжить.

— Вы…

Тут он был беспомощен. Он не умел говорить на таком языке. Макс Грюнд засмеялся Эккенер впервые видел его смеющимся, — подошел к нему и потрепал по щеке:

— Ну вот, теперь, я вижу, ты понял.

С этими словами гестаповец отвернулся от командира и спустился в пассажирскую гондолу.

Отто Манц медленно приходил в себя.

Эккенер, с комком в горле, наклонился к нему.

— Все будет хорошо, Отто. Сейчас вас перенесут в офицерскую каюту. Но скажите, что вы тут делали?

— Леди…

Эккенер насторожился.

— Я решил умереть. Выбраться наружу и броситься в пустоту.

— Ну-ну, все обойдется, старина, — утешил его капитан.

— Леди… — повторил Отто. — Она меня не узнала!

Эккенер с улыбкой потер щеку.

— Ах вот оно в чем дело…

— Леди…

— Вам больно?

Отто не отвечал, и Эккенер заговорил сам:

— Вы слишком много работаете. Я тут было подумал, не дать ли вам в помощь какого-нибудь парня, чтобы помогал в кухне? Но в конечном счете понял, что это невозможно.

Отто жалобно простонал и повторил:

— Она меня не узнала!

Командир вздохнул.

— Ох уж эти женщины, старина… эти женщины…

Странное дело: неожиданно на обоих снизошел покой. Двое мужчин, оскорбленных, униженных, беседовали, как близкие друзья, сидящие ночью, под звездным небом, где-нибудь на полянке. Они обменивались обычными, банальными словами. Но иногда и банальность лечит душу.

— Ах уж эти женщины…

Эккенер растянулся на площадке рядом с поваром, подложив руки под голову.

— Сам я познакомился со своей будущей женой на земле, — сказал он. — Так оно вернее. В воздухе все как-то нереально. Атмосфера просто сказочная — наш дирижабль, Африка, Амазония, шальные ветры над горами Шварцвальда. Неужели вы верите в любовь над облаками?

Отто слушал командира, закрыв глаза.

— Да, в воздухе все выглядит сказочным, старина. Вот люди говорят: вы летаете, вы видите весь мир. Да, это верно. И это прекрасно. Но однажды полет кончается, и сказке тоже приходит конец. Начинаешь трезво смотреть на вещи. А воздушный роман становится далеким воспоминанием. Женитесь только на земле, Отто! Найдите себе обычную, земную женщину, которая будет вам под стать.

Отто несмело улыбнулся в темноте.

— Которая будет вам под стать, — повторил Хуго Эккенер. — Надежную жену, которая никуда не исчезнет, не испарится, стоит лишь дунуть на нее. Ну как, старина, вы подумаете над тем, что я сказал?

— Я подумаю, командир.

И Отто с трудом повернулся на бок, чтобы лучше видеть Эккенера:

— Командир… я хочу вам сказать… я слышал, как этот шпик говорил с вами. Вы не должны ему позволять…

Эккенер вскинул голову. Он почуял рядом чье-то присутствие. Обведя глазами темное пространство, он подождал с минуту, но тут послышались голоса поднимавшихся к ним людей. Он торопливо прошептал:

— А ты сиди на месте. Ни шагу, никуда, пока я не разрешу.

Он произнес эти слова мягко, но властно.

— Это вы мне, командир? — спросил Отто.

— Нет, я… я говорю… с самим собой.

— Как это?

— Да вот по поводу того шпика, которого вы слышали… я обращаюсь к собственной гордости, к самолюбию… Убеждаю их не возникать. Пока не пришло время.

Но Ванго, затаившийся в темноте, знал, что эти слова обращены к нему.