Читать книгу - "В ожидании любви - Ирина Семина"

«За прилежание и послушание», — было написано на третьей коробке.

— Я еще недостаточно прилежна и послушна, — самокритично решила девочка. — Мне еще надо о-о-о-чень сильно поработать над собой!

И третья коробка тоже осталась нераспакованной. И четвертая. И все последующие. Потому что они предназначались для умных, обаятельных, популярных и прочих не менее замечательных особ — а наша девочка себя таковой не считала. И под конец она увидела самую маленькую коробочку, на которой было написано: «Для самой скромной». Девочка уже хотела было открыть ее, но ей подумалось: «Нескромно думать, что я самая скромная в мире, наверняка есть еще скромнее, этот подарок явно предназначается не мне». И девочка, вздохнув, пошла умываться и чистить зубы — ведь предстоял праздник, и надо было выглядеть опрятной и аккуратной, чтобы не портить близким настроение.

— Ну и что, что я осталась без подарка? — утешала девочка свое отражение, глядя в зеркало над умывальником. — Значит, я его просто пока не заслужила. Вот если бы на коробке было написано «Самой обыкновенной, ничем не примечательной» — я бы непременно ее открыла. Но такой коробочки не было, значит, все эти подарки попали ко мне по ошибке.

А Санта-Клаус огорченно думал: «Ну вот, я так старался, подбирал для нее все самое лучшее! Но ей мои подарки не понравились, она их даже не открыла! Что ж, запишу в свой гроссбух, что эта девочка в подарках не нуждается. На следующее Рождество учту. А эти подарки отправлю девочкам, которые умеют им радоваться!»

— Ой, я поняла, зачем вы это рассказали! — Светка сидела опечаленная и поникшая. — Это же про меня история, да?

— Спасибо, Анхель! — от души поблагодарила я. — Вы и не представляете, сколько раз я пыталась внушить этой дурище, что она себя не ценит! Но меня она не слушает, так, может, хоть вас…

— Фройляйн Вероника… Я вас безмерно уважаль… Но нижайше просиль — никогда не называть фройляйн Светляйн «дурища». Это не есть хорошо! Это снижайт ее самооценка, так как ви для нее есть авторитет. Я биль бы отшень блягодарен…

Теперь смутилась и опечалилась я. Как он меня припечатал! И ведь сказал чистую правду — я постоянно твердила Светке, что она себя не ценит, а сама походя навешивала ей разные ярлыки, полагая, что это в воспитательных целях.

— Ангел, но Вероничка права! — самоотверженно кинулась защищать меня Светка. — Я совсем не такая, как вы описали. Никаких особенных достижений у меня нет. В школе на троечки училась, и после только техникум закончила, у меня даже высшего образования нет! И читать я не люблю. Наверное, я правда не очень умная.

— Неправда, — твердо сказал Анхель, сурово взирая на нас из-под своих невероятных бровей. — У вас умный руки, Светляйн. И умный сердце. Не может полючаться такой божественный пища от глюпый рук. Так говорит старый Марта, а она отшень, отшень умный женщина!

— Светочка, прости меня, — покаянно сказала я. — Анхель кругом прав: ты и правда богиня кулинарии, а я тебя часто называю всякими нехорошими словами. Я больше не буду, честное слово!

— Да ладно, называй, — растерянно сказала Светка. — Я же понимаю, что ты не со зла… Так, для стимулирования…

— Нет, моя дорогая, я лучше буду тебя стимулировать комплиментами, — решительно объявила я. — И ты заодно будешь учиться их принимать и ценить себя. Ты же умница, у тебя все получится.

— Ну… спасибо, — пролепетала вконец смущенная Светка.

…Остаток вечера мы провели плодотворно, в совместном труде для моего блага. Светка старалась изо всех сил, и я просто дивилась: как же я раньше не замечала такого рвения к домашнему хозяйству? Или это появление Анхеля на нее так повлияло? А может быть, он просто открыл мне глаза?

— Давайте закругляться, — сказала я. — Пора готовиться ко сну. Анхель, вот тут я вам положила во что переодеться. Пижама, спортивный костюм и все такое. Макс примерно одного с вами роста, только покрупнее, но вам подойдет.

— Примите мой сердечный блягодарность, — поклонился Анхель. — Я бы предлягаль обсудить наше положений дел, прежде чем уйти в сон.

— Давайте обсудим, — согласилась я. — За вечерним чаем, да? У нас там еще пирог недоеденный… Как вы на это смотрите, друзья?

Друзья смотрели на это положительно. Мы устроились на кухне, воздавая должное Светкиному пирогу, и Анхель начал подводить итоги дня.

— Я думай, сегодня мы все полючиль много полезный информаций, — заговорил он. — Я пришель к вывод, что фройляйн Светляйн отшень нуждается в поддержка и дружеский участий, чтобы найти вера в себя. А я нуждаюсь в том, чтобы эту поддержку оказывайт. Я не отшень много познаваль любовь, но хорошо знаю, что есть страдание и одиночество. Светляйн, если бы я мог сделать вас счастливой, о! Это также делает меня счастливый, если я могу быть полезен.

— Ангел… Вероничка… Вы… Да я уже счастлива, что вы у меня есть! — часто-часто заморгала Светка. — Я вас так люблю!

— Только чур не рыдать, — быстро пресекла всеобщий катарсис я. — Светочка, солнышко, я знаю, как ты умеешь любить других! Теперь тебе осталось научиться любить себя — и все будет отлично.

— Ну как это — «любить себя»? — жалобно спросила Светлана. — Как-то даже неудобно…

— Ладно. Еще одна история на сон грядущий — и отдыхать. День был уж очень насыщенный. Но для истории времечко найдется. Специально для Светланы! Слышь, Светка, — тебе посвящается!

— Спасибо, — прошептала вконец растроганная вниманием Светка.