Читать книгу - "Насельники с Вороньей реки - Михаил Кречмар"

Мы притряслись в Хихичан в середине мая. Река Колыма только вскрывалась ото льда, невысокие северо-восточные горы ещё полностью лежали под снегом, но уже протянулись на север последние гусиные караваны и пролётная утка кувыркалась во всех заводях. Лена сидела рядом со мной притихшая и, наверное, немного напуганная.

Позади осталась Колымская трасса, усеянная мёртвыми брошенными посёлками. Часть из них сгорела, и на участках, застроенных некогда частными домами, торчали лишь кирпичные остовы печей с трубами – как на фотографиях из сожжённой фашистами Хатыни. На каком-то повороте нашу машину остановила семья эвенков-орочонов, которых здесь зовут орочами. Наш водитель спросил с них деньги – отец семейства, состоявшего из жены и взрослой дочери, предложил сексуальные услуги обоих женщин. Водила, закалённый колымский мужик, сплюнул и двинул дальше.

– А что, та, которая молоденькая, была ничего, – хихикнул с заднего сиденья молодой украинец.

– У них у всех поголовно сифилис, – плюнул колымчанин, и наша «Делика» снова затряслась по плохо укатанной грунтовке.

На окраине Хихичана горел брошенный дом. Его никто не гасил, вокруг собралась толпа подростков, которая наперегонки с огнём била камнями оставшиеся окна.

– Дикие дети Севера, – криво ухмыльнулся водитель. – Небось сами и подожгли…

Я направил стопы прямо в райотдел милиции. В районном отделении вполне так себе небольшого по численности населения колымского региона служило полсотни человек во главе с двумя полковниками.

Капитан Свиридов занимал в неформальной иерархии этого странного места (а подобные заведения всегда изувечены некими неформальными иерархическими судорогами) то ли второе, то ли третье место. Не то чтобы он так уж стремился к лидерству, просто прожил он в этих местах столько лет, сколько не набиралось ни у одного полковника просто провести в погонах, знал весь народ на местах, знал, кто на что способен, держал статистику и, будучи человеком старого закала, то есть очень опасающимся связываться с металлом, не лез в главное занятие местной милицейской братии – не крышевал незаконных золотопромышленников и старателей. Одним из символов занимаемого им положения был маленький, чуть больше сортира, кабинет на втором этаже райотдела.

Я бросил наши рюкзаки у дежурного и поднялся.

Как и в одну из наших предыдущих встреч, Свиридов занимался своим любимым делом – чинил замок какого-то интересного ружья, который, полностью распотрошённый, лежал перед ним на чистой фланелевой застиранной портянке. Он едва взглянул на меня поверх очков, ни на секунду не отрываясь от своей попытки всунуть какой-то штифт в предназначенное для него гнездо.

– Чего сюда-то припёрся? – раздражённо буркнул он через минуту.

– Хочу, чтоб ты меня куда-нибудь поселил. Со мной женщина.

– Совсем охренел, – Свиридов от неожиданности даже выронил штифт. – Ты уже как Азиз стал – с бабами на охоту ездить…

Азизом звали одного моего клиента, азербайджанского нефтяника из Баку, прилетавшего на охоту на собственном самолёте, с охраной, поваром и тремя-четырьмя моделями из Москвы.

– Ну во-первых, я не на охоту. По большому счёту мне надо поговорить с тобой. Там что-нибудь и решим. Во-вторых, я не Азиз. И в-третьих – она не баба.

– Ну-ну, – просопел Свиридов, словно бы выражая сомнение во всех трёх озвученных мной постулатах, встал, открыл незапертый сейф и достал бутылку водки. Плеснув на два пальца жидкости в стоящий на столе гранёный стакан, протянул стакан мне. Я помотал головой, отказываясь. Свиридов пожал плечами, поднёс стакан к губам и, выдув водку единым махом, поставил бутылку обратно в сейф. Затем вытащил из сейфа связку ключей с номерками домов и квартир. Эти ключи отдавали Свиридову его бесчисленные приятели, на время или навсегда покидавшие Хихичан. Побренчав ключами с полминуты, он вытащил один, пробормотал, что я могу жить там хоть до самой смерти, и ткнул пальцем через покрытую тающим снегом площадь куда-то в сторону пятиэтажек. Собственно, этот жест был уже лишним, потому что на бирке значился подробный адрес обиталища.