Читать книгу - "Последний бриллиант миледи - Ирэн Роздобудько"

– Что-нибудь будете заказывать? – спросил ее бармен.

Влада заказала кофе с коньяком и вспомнила, что не взяла с собой кошелек. «Что за жлобская поездка! – вспылила она. – Все напитки – платные, даже кофе!»

– Запишите на мой счет! – кивнула она бармену.

Художник Скун открыл один глаз, мутным взглядом обвел помещение, воскликнул: «Всем – водки!!!» и снова удобно устроился на широком плече своего товарища.

Еще через десять минут Владе надоело ждать. Да и пора было идти в ресторан. После завтрака пароход должен был причалить еще в один пункт, и вся вакханалия встреч, обедов на траве и официального вечера во Дворце культуры должна была вновь повториться. Только на этот раз – с большей помпой, ведь пароход причаливал в крупном областном городе О.

Войдя в зал, Влада сразу же заметила за столиком своего вчерашнего гостя – Дартова. Он сиял своей фарфоровой улыбкой, поблескивал массивным золотым перстнем и благоухал терпким мужским ароматом французских духов. Он, как и вчера, поднял на Владу свой бархатный взгляд.

За своим столиком Влада увидела Куртю и Зозуленко, но Ярика не было и здесь.

– Наш коллега, видимо, решил остаться голодным! – сказал Куртя, подвигая Владе стул.

На завтрак подавали салаты, овсянку, йогурты и холодную телятину. Влада едва притронулась к еде, выпила немного ананасового сока. Она заметила, что за соседним столиком отсутствует Атонесов.

– Ребята потихоньку бегут с парохода, – сказал Зозуленко, перехватив ее взгляд. – Не удивлюсь, если на этой остановке мы утратим еще несколько персон.

– Конечно же! – подхватил Куртя. – Все им кажется скучным! Вот если бы это был кругосветный круиз…

– Патриоты хреновы! – согласился с ним Зозуленко.

На этом разговор за столиком прекратился, каждый был занят содержимым своей тарелки.

После завтрака Влада решила все же разыскать Ярика и решительно направилась в его каюту, которая находилась на второй палубе.

На стук никто не ответил. Влада подергала ручку, и, к ее удивлению, дверь открылась… Сразу же мощный сырой сквозняк закружил в своем вихре какие-то бумажки, лежавшие на столике, поднял облако пепла из пепельницы. На ветру затрепетала занавеска: в каюте был открыто окно. Влада быстро вошла вовнутрь и поспешила закрыть дверь.

– Ярослав, это я! – крикнула она, прислушиваясь к звукам в ванной комнате.

Но ответом ей была тишина. Без сомнения, Ярика в каюте не было, на столе стояла грязная чашка из-под кофе и бутылка коньяка…

Влада тронула разостланные на кровати простыни – они были холодные и влажные от мелких брызг, летящих из открытого окна. Значит, постель оставалась пустой, по крайней мере, часа два-три… Владе стало холодно, она решила закрыть иллюминатор. Она уже взялась за ручку и вдруг заметила на круглой пластиковой раме бурый след, такой, будто кто-то выплеснул в окно остатки кофе. Влада достала из ридикюля свой носовой платок, тщательно протерла белую раму и, прежде чем выбросить платок в реку, поднесла его к глазам. Потом пожала плечами, свернула из носового платка мягкий шарик, бросила в воду и закрыла окно. Нужно было незаметно выйти. Она уже стояла у двери в узком коридорчике, когда заметила, что ручка на двери тихонько поворачивается, словно кто открывает ее с той стороны. Влада плотно прижалась к стене и затаила дыхание. Она не ошиблась – кто-то осторожно и тихо открывал дверь. Влада плотнее вжалась в стену, наткнулась на спасительные двери ванной комнаты и так же осторожно и бесшумно начала отступать в темноту этой небольшой кабины, потом так же бесшумно скользнула в тень и спряталась за пластиковой шторой душа. Дверь ванной она закрыть не успела – в каюту уже кто-то входил…

Как в кривом зеркале, сквозь мутный пластик длинной шторы Влада разглядела, что это был один из друзей Дартова – Вадим Портянко. Лысый толстяк так же, как и она, удивленно оглядел пустую каюту, несколько раз окликнул друга, бросил взгляд на приоткрытую дверь ванной, прислушался, несколько раз растерянно повторил: «Ничего не понимаю…» и, прихватив со стола бутылку, так же тихо удалился.

Влада с облегчением вздохнула и, посчитав в уме до двадцати, тоже вышла из каюты.

Пароход уже причаливал к берегу, все члены делегации собрались на палубе, – Влада вышла в пустой коридор и поспешила присоединиться к остальным… День обещал быть жарким.

* * *

– Клянусь тебе, Жан, еще раз повторяю… – Портянко, несмотря на то что рядом с бутылкой стояла рюмка, приложился к горлышку и жадно, не чувствуя вкуса, сделал три больших глотка. – Богом клянусь или чертом… если хочешь…

Они снова сидели в баре.

Так же гудел мотор, так же играла музыка, так же изрекал свои сентенции художник Скун. Пароход отчалил от славного города О., в котором за каких-то десять часов состоялось более двадцати встреч, творческих вечеров, гала-концерт и грандиозная праздничное гулянье в живописном историческом музее под открытым небом. Члены делегации уже прилично загорели, перетасовывались между собой, как колода карт, и пароход им стал как дом родной. Дартов улыбался и разглядывал свои безукоризненно подстриженные ногти.

– Вадик, ты блефуешь? – спросил он.

– Клянусь тебе, Жан… – в который раз дрожащим голосом повторил Портянко.

– Замолчи, гнида! – злобно процедил Дартов. – Надоело слушать! Но запомни, если ты решил достать меня – у тебя ничего не выйдет.

– Кля… – снова начал было Портянко и безнадежно махнул рукой.

– Завтра мы будем несколько часов стоять в бухте неподалеку от моей новой дачи, – сказал Дартов. – Там мы высадимся, я возьму все бумаги, и мы спокойно поделим наши дивиденды, обещаю… А сейчас иди, тебе надо проспаться! Ты хорошо поработал!

Портянко снова махнул рукой, тяжело поднялся из-за столика, пошел к выходу, но на мгновение остановился и снова подошел к Дартову:

– Жан, ты идиот! Ты не слышишь, что я тебе говорю. Увы… Но запомни: «НА НАС КТО-ТО ОХОТИТСЯ!» И я не знаю, кто из нас будет следующим…

– Ты мне угрожаешь?! Ты? – Дартов оттолкнул приятеля, и тот полетел в объятия московского гостя, который как раз входил в бар.

– О! Гавно само плывет в руки! – констатировал московский гость и ласково обнял Портянко за плечи. – Пашли выпьем! У меня в каюте есть классный самагон, не то что пойло в этом баре!

Увидев товарища, художник Скун поднялся из-за своего столика:

– Нальем-ка, братья! – закричал он и обнял Портянко с другой стороны. Так втроем они вышли из бара, сопровождаемые скептическим взглядом Жана Дартова.

Фантасмагория продолжалась, играла музыка, по всем углам целовались парочки, а в залах выступали и жаждали внимания творцы. Пароход выходил в море.