Читать книгу - "Черепашья луна - Элис Хоффман"

Уолт Хэннен пьет кофе в забегаловке Чака и Карла в самой дальней кабинке. Кофе напоминает по вкусу ракетное топливо, но язва у Уолта разыгралась не от него. Уолту отлично известно, как порой зависают дела в эти проклятые майские дни. У преступника были все шансы пуститься в бега, и вполне возможно, что его не найдут. На улице желтый сумеречный свет и чертова влажность. Тут охнуть не успеешь, как улики, которые только что вроде держал в руках, взяли и испарились.

Опытный полицейский всегда знает, когда ситуация выходит из-под контроля, и Уолт чувствует, что так, кажется, и есть. Уверенность его крепнет при виде патрульной машины, которая паркуется на стоянке. А когда Джулиан входит в кафе, волосы на загривке у него встают дыбом. Потому что впервые за все те годы, что Уолт с ним знаком, он видит, как Джулиан улыбается.

— Привет, — говорит Джулиан, опускаясь на стул напротив.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает Уолт.

— А что? — смутившись, спрашивает Джулиан.

Он вспомнил, что забыл причесаться, и принимается расчесывать волосы пальцами.

— Ты улыбаешься, — говорит Уолт.

Джулиан изумлен.

— Я? Ничего подобного!

— Ладно, — соглашается Уолт, чтобы его успокоить. Он заказывает еще два кофе и пачку легкого «Кэмела». — Завтра беру расчет, — сообщает он Джулиану, вытряхивая ему сигарету.

— Вот уж порадовал, — говорит Джулиан.

Смотрит он на Уолта, но ловит себя на мыслях о Люси и решает, что хватит. Он умеет отключаться, если захочет, и знает это. Он, наверное, совсем потерял голову, если готов рискнуть всем, что у него есть, ради женщины, которую затащил в постель.

— Ты помнишь про этих пропавших детей? — спрашивает он.

— К сожалению, — говорит Уолт.

— Я прошу тебя отложить поиски на пару дней, — говорит Джулиан, когда официантка приносит им кофе и отходит.

Уолт Хэннен прикладывает к уху ладонь.

— Простите? — говорит он. — Я не ослышался?

— Ты же можешь продолжать искать убийцу и все такое, — говорит Джулиан, понимая, что зашел дальше, чем собирался, и делает чудовищную глупость.

— Вот спасибо, — нарочито медленно говорит Уолт Хэннен. — Непременно этим займусь.

— Придержи только поиски детей, вот и все.

Джулиан ищет глазами официантку: к этому кофе требуются в комплекте молоко, сахар и детонатор.

— Ты хочешь сказать, что нашел их? — говорит Уолт.

— Этого я не говорил. — Джулиан отхлебывает кофе и отставляет чашку. — Как ты можешь это пить?

— Господи Иисусе, Джулиан, — говорит Уолт. — Не темни.

— Мне нужно только два дня.

— Да-а? — протягивает Уолт. Он кладет локти на пластиковую поверхность стола и подается вперед. — И что же хочешь предложить мне в обмен на мою любезность?

— А что ты хочешь?

Джулиан сегодня сказал больше слов, чем за десять лет их знакомства, и это сбивает с толку.

— Я хочу, чтобы ты мне сказал, с кем ты сегодня трахался. — Уолт с ухмылкой вытряхивает из пачки вторую сигарету, но, взглянув на Джулиана, видит, что тот откинулся на спинку стула с таким видом, будто наступил на электрический провод. — Да пошутил я, — говорит Уолт. — То есть хотел пошутить.

Невольно Уолт думает, что жена его Роузи, наверное, права. Быть может, дар ясновидения у него и в самом деле есть. Он знал заранее, что ее брат проиграет все деньги в Атлантик-Сити, и что Дисней купит кусок земли во Флориде, задолго до того, как тот облюбовал Орландо[17], а теперь, похоже, угадал и про Джулиана. Он не сплетник и будет держать рот на замке, но, елки-палки, как же ему хочется обсудить эту новость с Роузи и спросить у нее, с кем это Джулиан мог закрутить роман. За последние два дня Уолт выступал на двух городских митингах и оба раза был вынужден прикусить язык, когда кто-нибудь из толпы вдруг напоминал ему о преступлении, так живо описанном Полом Сэлли из «Сан гералд». Если бы удалось предъявить детей и поместить их фотографии на первой полосе «Гералда», то недовольство горожан его работой немного поутихло бы, несмотря на нераскрытое убийство. Ведь кто, если не Уолт, должен приходить на помощь всякому, попавшему в беду в этом городе. Это его работа, да и будущая пенсия как-никак. Вот почему он не осмелится обсуждать это с Роузи. Да она просто озвереет и будет совершенно права, если узнает, что Уолт уже твердо решил довериться чутью Джулиана.

Двадцать лет назад, в такой же месяц май, Уолт Хэннен только начинал свою службу; он тогда вернулся из армии, где получил ранение и был награжден медалью, и недавно женился на Роузи. Он успел прослужить в полиции Верити три недели, когда поступил звонок. Он тогда был единственным дежурным офицером в участке, а когда сел в новенькую патрульную машину и помчался в непроглядную влажную ночь, давя черепашьи панцири, ему показалось, будто он один и во всем свете. Он следил за белой полосой на асфальте, забыв по неопытности включить сирену, в крови играл адреналин. Все стекла были опущены, воздух врывался внутрь плотными волнами, и он не снимал ноги с педали газа, пока не увидел следы заноса, которые заканчивались где-то под лавандовым деревом.

Он выпрыгнул из машины и побежал туда, в ушах еще свистело от ветра. Ощупью, ослепленный светом фар, он обошел «олдсмобиль». Машина была вся всмятку, и Уолт не сразу нашел Джулиана, который сидел на земле, обнимая голову брата.

— Спокойно, — сказал Уолт.

Он услышал в своем голосе панику, но не мог ничего с собой поделать.

— Я сейчас вызову «скорую». Ты слышишь меня? — спросил он, приходя в ужас от звенящей тишины.

Он опустился на колено, протянул руку и осторожно похлопал Джулиана по плечу. Тот резко повернулся, и по его лицу Уолт понял, что парень, не задумываясь, убьет, если он только попытается прикоснуться к его брату.

— Разреши, я проверю пульс, — сказал ему Уолт Хэннен.

Тогда Джулиан запрокинул голову и закричал, крик его будто пронзил Уолта насквозь, и у него выступили слезы. Уолт узнал этот крик — так кричат, когда душа рвется надвое, — и понял, не коснувшись запястья лежавшего на земле парнишки, что пульса нет. Он сел на сырую землю под деревом, кора которого была красной, как кровь, и сидел там, беспомощно слушая рыдания Джулиана. Когда смотришь на человека в такие минуты, то, нравится это тебе или нет, чувствуешь себя в долгу перед ним, потому что знаешь теперь о нем то, чего никто больше не знает.

И вот, сидя в дальней кабинке закусочной, они заключают соглашение. Больше они эту тему не обсуждают и впредь обсуждать не будут. О том, что скажет комиссия избирателей, узнав про сговор двух блюстителей порядка, они тоже не говорят. Они спорят, кому платить за кофе, просто из вежливости, и расстаются, кивнув друг другу на прощание, как будто не сделали сейчас ничего такого, за что обоих могут погнать в шею.