Читать книгу - "Девушка жимолости - Эмили Карпентер"

Он бросил мне бутылку воды, и я в мгновение ока ее осушила. Он улыбнулся, глядя на меня, что навело меня на мысль, как же мерзко я, наверное, выгляжу. Всклокоченные волосы, отпечатки простыни на лице, запашок изо рта. Я словно век не мылась и не ела. Выпутавшись из простыней, я свесила ноги с кровати.

И тут на меня навалился весь вчерашний рассказ Роува – галдол, парк Бьенвиль-Сквер, Уолтер и Вэл, ружье. Но главный вопрос так и остался неразрешенным: что же на самом деле произошло с мамой и как она умерла?

Той ночью мы были с ней вместе. Мне помнились отдельные картинки – мрачное слайд-шоу из прошлого. Я слышала ее голос, как она говорит мне дожидаться девушку с жимолостью. Но разрозненные кусочки воспоминаний никак не складываются в связную историю.

Я резко выпрямилась:

– Какое сегодня число?

– Восемнадцатое, – перестав печатать, ответил он.

Страх резанул меня изнутри.

– Я должна срочно узнать, что случилось с мамой и бабушкой, – и остановить этот долбаный роковой товарняк, прежде чем он переедет и меня.

Оказывается, он отпустил Роува, пока я спала. Проводил до лифта и сказал, чтобы поймал такси до дома. И теперь, видимо, ждал от меня взрыва. Но я была настолько вымотана, что не стала обращать на это внимания. На самом деле мы не могли его держать здесь целую вечность. Да и у меня было чем заняться.

А еще Джей сказал, что, вернувшись в кровать, он обнимал меня всю ночь. Это-то как раз я помнила – чувство, что кто-то находится рядом и держит, с этим чувством я проснулась. Вообще я привыкла спать одна. Рядом с кем-то еще мне было тесно, точно в замкнутом пространстве. Но что-то подсказывало мне, что он – единственный, кто удерживает меня от того, чтобы не чокнуться. Поэтому я как бешеная цеплялась за его руку всю ночь, как будто только эта рука отделяла меня от беспредельного отчаяния.

– Ну? – спросила я, когда он закончил свой рассказ.

– Что «ну»? – Теперь в моем распоряжении было все его внимание, обнаженная грудь, боксеры и все прочее. Это мешало сосредоточиться. Я старалась сконцентрироваться на своем гневе, однако он рассасывался. Отступал.

Я вскинула руки:

– Разве ты не слышал, что Роув сказал? Я должна предпринять что-то немедленно, пока это не случилось и со мной. Срочно нужно перехватить инициативу, пока Уинн не упек меня в какую-нибудь ужасную лечебницу.

– Чтобы этого добиться, тебе нужны силы. Отдых. Правильно?

Я вздохнула, потирая виски. Такой разговор ведет в тупик. А мне нужно было сосредоточиться на решении неотложной задачи. Ведь осталось всего двенадцать дней. Менее двух недель на то, чтобы понять, что это за болезнь и как с ней быть.

– Нашел что-то интересное? – спросила я, указывая на айпад.

Он взглянул на экран:

– Я отвечал на имейл родителям. Они во Франции, поехали в Тоскану на дегустационный тур. Квартира, которую они снимали, свободна до конца месяца. Я могу заказать экспресс-услугу и оформить тебе паспорт за сутки, к пятнице мы бы уже были в Париже, и на свой день рождения ты бы разгуливала по Лувру, уплетая круассаны и макаруны.

– Нет.

– Скажи почему?

– Потому что, Джей, нет у меня лучше перспективы, как рехнуться по ту сторону Атлантики и навсегда остаться в каком-нибудь французском дурдоме, «Фантин» или как там еще.

– Я думаю, они поместили ее в лечебницу, потому что она умирала от туберкулеза.

Я тряхнула головой:

– Ну ты и умник.

– Просто скажи, Алтея, куда отвезти тебя, где ты будешь чувствовать себя спокойно. Скажи! – В его голосе слышалась обида. Видимо, мой отказ от гениального плана бегства в Европу Джея задел.

Я закинула ноги на кровать.

– Дай айпад, и я скажу тебе.

Набрав кое-что, я вернула ему планшет.

– Вот, департамент здравоохранения округа Джефферсон, – сказала я. – Вот куда мне надо, у них там информация обо всех, кто умер после 1908 года.

– Что за информация? – спросил он, глядя на экран.

– Свидетельство о смерти. – Мои пальцы зависли над гаджетом. – Время, место и причина смерти. Только так мы узнаем, говорила ли Вэл правду, действительно ли мама была в Причарде. И от чего умерла – от аневризмы или от передоза. Или от чего-нибудь еще.

Остальные вопросы напрашивались сами собой: если маму и вправду упрятали в Причард, откуда она могла достать таблеток для передоза? И почему отец больше двадцати лет врал всем про мамину смерть? Был ли он как-то в этом замешан? Мне нужно обязательно с этим разобраться. У отца были недюжинные политические амбиции – и неуравновешенная жена. Проблема требовала решения. Он мог убить маму, запросто. За ее спиной не было бдительной семьи, которая потребовала бы ответа. Никто и глазом бы не моргнул, если бы он упрятал ее в государственное учреждение. Уолтер, который по той или иной причине находился на грани самоубийства, явно не стал бы выдавать семейные секреты. А Вэл, бедная истерзанная Вэл, не посмела бы противоречить ни мужу, ни Элдеру.

Одно было очевидно: если моя мама и вправду умерла при сомнительных обстоятельствах, Элдер Белл, генеральный прокурор штата, запросто мог скрыть истинные причины. Мог на всякий случай и свидетельство о смерти переписать. И все-таки мне нужно увидеть этот документ, что бы там ни было написано.

Я отложила планшет, завернулась в простыни и задумалась: даже если отец совершил невозможное, если убил мою мать, это не объясняет того, что случилось с моими бабкой и прабабкой, почему они тоже исчезли, едва им исполнилось тридцать.

Нечто внутри, то, что осталось от этих женщин, до сих пор таящееся в моей ДНК, подсказывало, что случившееся с ними никак не может быть случайным совпадением. Это большая тайна, расследовать которую необходимо с особой осторожностью. Один неверный шаг – и Уинн сдаст меня с потрохами. Я для него обуза. Пункт расходов в списке его активов. А также возможная помеха на пути к посту губернатора. Но почему ему обязательно нужно было заклеймить меня шизофреничкой и навсегда запереть в четырех стенах – этого я не могла понять. Мне казалось, это перебор.

Что он там говорил об отцовском завещании? Что мне будут выплачивать мою долю наследства, только пока я нахожусь под психиатрическим наблюдением. Может, все это завязано на деньгах? Может, мне их полагается больше, чем я предполагала? Что, если Уинн числится моим законным опекуном? Вдруг они оформили такие документы – слышала, что некоторые так делают. Нужно пообщаться со знающим человеком, с юристом.

Я уронила голову. Кто мне нужен – пожалуй, больше, чем юрист, – так это психотерапевт. Это не дело – таскать вот так таблетки в сумке. Нужно поговорить со специалистом, начать принимать профилактические препараты, если предрасположенность к шизофрении действительно есть. Но есть и немалый риск, что, доверившись врачу, я подставлюсь. Если Уинн каким-то образом выйдет на этого врача, то сможет так или иначе убедить его закрыть меня в психушку. А там уже я себе помочь не смогу.