Читать книгу - "Шабатон. Субботний год - Алекс Тарн"
Аннотация к книге "Шабатон. Субботний год - Алекс Тарн", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
– Не заставляй меня выговаривать то, чего я не могу выговорить. В общем, когда ты вчера сбежал, я выудила у Клиши довольно много ценных наводок. Помнишь, он рассказывал об итальянском анархисте, который принес им весть о гибели отца? Некто по имени Умберто Марзоччи. Он многое знал о прошлом Калишева…
– Калищева…
– Сейчас получишь по ушам, – пообещала госпожа Брандт. – В общем, сам Марзоччи уже помер, но оставил целую полку дневников. И сейчас в городке под названием Савона живет журналист, который мечтает эти дневники опубликовать. Клиши ему позвонил, и парень в полном восторге, что кого-то еще интересует эта тема. Уверяю тебя – стоит ему увидеть мою камеру, как он тут же выложит всю подноготную.
– Подожди, – мрачно проговорил Игаль. – На черта нам подноготная какого-то заштатного итальянского анархиста?
– Заштатного? – повторила Нина. – Заштатного? Никакой он не заштатный. Его имя есть в энциклопедии – Клиши мне показывал. Твой дед Наум был его старшим другом, образцом для подражания.
– Не только для него…
– Неважно! – по-кошачьи отмахнулась госпожа Брандт. – Важно, что этот Андре наверняка упомянут в дневниках.
Доктор Островски с сомнением покачал головой.
– Ну, упомянут, и что? Мы и так уже знаем все, что надо было узнать. Твой папаша, Наум Григорьевич Островский, следователь НКВД, убийца и палач, был к тому же и моим дедом. Очень лестное родство, нечего сказать… Зато так называемый «дед Наум» – мне никто и звать никак. Самозванец, попавший на Колыму и присвоивший чужое имя. Хотя во всем остальном, по-видимому, очень достойный человек… Что еще?
– Как это «что еще»? – Нина стала разгибать пальцы. – Во-первых, почему деду Науму пришлось бежать из России, куда он приехал помогать революции? Во-вторых, что он делал в Италии? В-третьих, как случилось, что твоя бабушка признала в нем мужа? В-четвертых, когда ты наконец наденешь этот дурацкий ботинок? Нам надо выезжать через двадцать минут.
В самолете Нина достала из сумочки несколько листков фотокопии.
– Вот, почитай. Клиши дал мне переснять. Это письмо его отцу, твоему «деду Науму», из России. Как он сказал, от сестры. Посмотри, нет ли чего интересного.
Игаль всмотрелся в листочки. На них не стояло ни даты, ни подписи – убористый мелкий почерк.
«Милый мой Андрюша! Пишу с оказией, а с какой – не скажу, чтобы не подводить хорошего человека. Так жаль, что не могу повидаться с тобой и, скорее всего, это уже навсегда. Печально, не правда ли? Когда ты уезжал с метлой из Екатеринослава, мы думать не думали, что видимся в последний раз. А теперь ты не можешь приехать даже на похороны мамы…
На кладбище было холодно, я простудилась, а дров нет. Нет вообще ничего, Андрюшенька. Пойдешь в кооператив – там окна затянуты цветной бумагой, а перед бумагой – пустые коробки из-под толокна и желудевого кофе. Если что появляется, то очереди на два часа. Пошла купить нитки заштопать Машеньке чулки – нет ниток. В одежном нет одежды, в обувном – обуви, в мануфактурном – мануфактуры. Нет мыла, нет папирос, даже махорку и ту не купить. И мамы вот тоже нет, и тебя – только мы с Машенькой.
Раньше были частники, но теперь их всех позакрывали. Да как хитро: не силой и не милицией. У соседки знакомый на рынке торговал и вот вдруг получил предписание: мол, недоплата за три года, немедля погасить задолженность в 14 тысяч рублей. Он за сердце схватился и даже руку еще не отпустил, а к нему уже пришли, буквально на следующий день: не успел погасить долг, значит, придется описывать – по закону. И описали, Андрюшенька, все подчистую – и лавку, и товар, и мебель домашнюю. Как Мамай прошел…
Машенька болеет, доктор говорит – надо куриное мясо. А где его взять, если курица стоит 12 рублей, треть зарплаты? И куда ни зайдешь – всюду они, акцент их противный, буркалы их выпученные. В кассе – еврейка, в милиции – еврей, в конторе – еврейка, в комиссариате – еврей, и все гладкие, сытые, довольные. Как я тебя понимаю, Андрюшенька! Не зря вы тогда из-за них с батькой поссорились. Ты написал, что не можешь вернуться из-за той Трудолюбовой, что она жизнь тебе поломала. А я говорю: правильно ты поступил. Еще и мало – надо было совсем под корешок, чтоб не лезли из всех щелей, как теперь, клопы поганые. Если бы все тогда так поступили, разве ели бы мы сейчас отвратную конскую колбасу? Ее у нас, знаешь, как зовут? «Первая конная» – вот как. Такой теперь юмор, Андрюшенька.
Так приятно писать твое имя, братик мой дорогой, – каждую буковку его. Будь благополучен и ни о чем не жалей, а мы уж тут как-нибудь. Целую, целую, целую».
– Ну что? – Нина нетерпеливо теребила его за плечо. – Что там написано?
Игаль перечитал письмо еще раз, синхронно переводя на иврит.
– Ага! – торжествующе воскликнула госпожа Брандт. – Шерше ля фам! Я так и думала, что он бежал из-за женщины. Осталось выяснить, кто она такая, эта Труда-Люба, которая ему жизнь поломала.
– Трудолюбова, – поправил Игаль.
– Да какая разница? Главное, что у нас наконец-то появилась лав стори! А то все гадости какие-то – войны, допросы, тюрьмы, самозванцы… И еще: возможно, я ошибаюсь, но сестричка звучит довольно антисемитски. И при этом уверена, что брат ей в этом полностью сочувствует. Извини за вопрос, но твой драгоценный «дед Наум», случаем, в юдофобстве не замечен?
– Чушь! – сердито выпалил доктор Островски. – Чушь абсолютная! Зачем ему было притворяться евреем, если он антисемит? Не забывай: он помогал диссидентам, в том числе и евреям-отказникам. Нет-нет, забудь. Никогда за ним ничего подобного не замечалось. Никогда.
Нина с улыбкой откинулась на спинку кресла.
– Ну ладно, не злись. Просто спросила. Слушай, а зачем ему метла?
– Метла?
– Ну, там сказано, что он уехал с метлой. Это такой русский обычай?
Доктор Островски пожал плечами.
– Да нет… Разве что, когда-то давно, еще при Иване Грозном, были так называемые опричники – царские «эскадроны смерти». Они-то как раз и ездили с метлой. Но на том обычай и кончился. Не стало Грозного – не стало и опричников. С тех пор метла – эксклюзивное оружие дворников и уборщиц. В общем, это место действительно непонятно…
В Савону приехали к семи вечера. Возле гостиничной стойки Игаль заикнулся было о двух раздельных номерах, но госпожа Брандт решительно отмела это предложение, квалифицировав его как непозволительное транжирство.
– Если ты боишься родной тети, – сказал она, – можешь спать на диване. Стыдно, профессор. Взрослый вроде бы человек, а ведешь себя как подросток…
В итоге взяли одну комнату. После ужина, когда Игаль принимал душ, Нина вошла к нему в кабинку, и доктор Островски сразу забыл о своих твердых благих намерениях.
– Ну вот, – прошептала она ему на ухо несколько минут спустя. – Теперь можешь спать на диване. Если ты, конечно, действительно такой законченный дурак, каким кажешься…
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
-
Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев