Читать книгу - "Обнаженные души - Мария Тумова"

Через неделю все они уже встретились на полигоне. Венсан расстелил перед группой карту. Там пунктирной линией был обозначен маршрут движений кортежа фон Беерхгофа. Узкий участок этой траектории проходил через лес.

– Здесь, – склонившись над картой, Венсан обвел участок красным карандашом.

В недостроенном, без крыши и окон, сложенном из кирпичей полуподвальном помещении на уровне фундамента было тихо, и даже шум ветвей доносился чуть приглушенно. Это место тоже стало всем им до боли родным.

Черным карандашом Венсан отметил четыре точки по краям полукруга и по две с обеих сторон пунктирной линии.

– Это позиции, которые займут четверо из нас. Сесар, ты будешь находиться здесь. Соланж, ты здесь, – говоря, он указывал кончиком карандаша на нужную точку. – Ты здесь, Ева. А здесь Ксавье.

– А ты? – спросил Сесар.

– А я буду здесь, – он нарисовал черту, перпендикулярно линии, перечеркивая ее. – Остановлю кортеж спереди. Что скажешь об этом, Сесар?

– Скажу, что на этом месте лучше быть мне. Я гораздо увереннее держу в руках оружие.

– Ну, и я справлюсь, – он отодвинулся от карты.

Сесар покачал головой, но Венсан сделал вид, что не заметил этого.

– Все это произойдет через пять дней. Мы должны быть готовы.

Венсан стоял вдалеке от развалин, глядя куда-то вдаль, на узкую, голубую полоску света между сероватыми млечными тучами и вершинами могучих деревьев. Соланж неслышно подошла к нему.

– О чем ты думаешь?

Он пожал плечами и промолчал.

– О настоящем, будущем или прошлом?

– Прошлое едва ли важно. Будущего нет совсем. А о настоящем иногда лучше не думать.

– Ты не веришь в жизнь, Венсан? Не веришь в добро?

Он слегка улыбнулся.

– Я верю в то, что вижу. Вижу ли я жизнь? Вижу ли добро? – он снова пожал плечами, опустил взгляд. – В этом мире для каждого все предопределено, и не нужны никакие вопросы, не надо ломать себе голову над тем, как жить. Все ясно. Все… однозначно.

– И что же тебе ясно? Ты думаешь, мы все погибнем?

– А ты думаешь, мы все выживем?

Несколько мгновений они простояли в тишине.

– Неужели ты совсем ничего не чувствуешь? – с горечью прошептала Соланж.

– Ни один человек не может перестать чувствовать… – он странно усмехнулся. – Ну, разве что Ева…

– Любишь ее?

Он посмотрел на нее еще более странно, сорвал веточку какого-то сорного растения и оборвал листву.

– Ты очень молода, Соланж. И очень наивна. В твоем мире все еще много того, о чем ты начиталась в сказках и красивых книжках. Любовь, добро, счастье… А в настоящем мире и в настоящее время нет места этим понятиям.

Он вздохнул и отбросил веточку, облокотился спиной о ствол дерева и опустился на корточки. Свой взгляд он направил ввысь на хмурящееся под сизыми тучами такое же голубое, как и его глаза, небо.

– Мы обречены. Мы сами обрекли себя, мы знали, на что идем. Ты не задумывалась, почему нас называют призраками? – он помолчал.

– Вот ты думаешь, что все мы обречены, что будущего нет ни у одного из нас. И ты знал это с самого начала?

– Знал.

– Ты несчастный человек, Венсан.

– Разве кто-то из нас счастлив?

* * *

Они разошлись еще засветло, до наступления комендатского часа.

Ева вошла в пустую тихую квартиру, постояла молча, ее взгляд упал на фотографию покойного мужа.