Читать книгу - "Над пропастью жизнь ярче - Анна и Сергей Литвиновы"

Мысли американец выражал путано, переводчик добавлял хаоса. Валерьянович скучал, и Александра почти уверилась: ресторану с хот-догами на Арбате не быть.

Наконец Большой Босс шлепнул короткопалой ладонью о скатерть:

– Ладно, господа собачники. Я вас понял. – И вдруг обернулся к Александре: – Вон пусть она решает. Как скажет, так и сделаю.

Американец и толмач обалдело переглянулись. Переводчик отвернулся от Валерьяновича к девушке и начал изображать, будто пересчитывает купюры. Типа отблагодарю. Бред, а не ситуация. Саше стало смешно.

Большой Босс не сводил с нее внимательного, насмешливого взгляда.

Александра аккуратно вернула папку меню на стол. Выпрямила спину, как учил Мишка. И спокойно произнесла:

– Идея здравая, народ в ресторан пойдет. На Арбате полно иностранцев, они по своим хот-догам скучают. Но американский повар никогда не сможет управлять рестораном в России. Если только взять ему в помощь толкового менеджера, тогда да, почему бы и нет?

Зиновий хмыкнул. Остальные молчали. Американец напряженно хмурил брови, толмач смотрел на Сашу, словно на зверюшку, что вдруг, к недоумению публики, заговорила.

Виктор Валерьянович внезапно обратился к переводчику, загрохотал:

– А ты мне чего гнал, что он бизнесмен?! Чуть ли не Гарвард окончил?!

– Он и есть! – пискнул парень.

А Саша спокойно поправила:

– Он говорил, что много лет управляет кухней своего ресторана. Продумывает меню, выбирает поставщиков. Но потенциал быть директором в себе только чувствует.

– Ага! – Большой Босс метнул в переводчика уничижительный взгляд. – Все наврал, значит! – Велел: – Рот свой больше не раскрывай. А ты, – кивок Саше, – переведи гостю столицы: я найду ему помещение на Арбате и толкового менеджера. Нашего, расейского. Договор аренды на пять лет, первый год десять процентов с прибыли. Дальше – тридцать пять. Если устраивает, пусть звонит через неделю, документы будут готовы.

Саша от волнения чуть охрипла, но исполнила приказ Босса без проблем.

Американец радостно закивал:

– Thank you! Thank you very much!

Переводчик сидел пунцовый от злости. А Виктор Валерьянович велел:

– Вы оба – кыш. И так из-за вас ребята голодные сидят.

Повиновались ему мгновенно. Ресторатор с толмачом исчезли, к столу подлетели двое официантов: к Саше – изумительной красоты мужчина, к Зиновию – пухлогубая пава.

Александра сделала заказ:

– Я возьму ауху – кто бы она ни была. И, конечно, попробую икру морского ежа.

– Что будете пить?

– Минералку.

– Это вычеркни, – встрял Большой Босс. – К рыбным блюдам – только белое вино.

– Я за рулем…

– Домой тебе подгонят твой руль, – отмахнулся Виктор Валерьянович. И обернулся к Зиновию: – Где ты это чудо откопал?

– На смертном одре фактически, – усмехнулся тот.

– Это как? – Глаза чиновника вспыхнули искренним интересом.

Саша нахмурилась.

Зиновий лукаво взглянул на нее и сказал:

– Виктор Валерьянович, вы ж мои грешки знаете. Я одним преферансом не сыт. Занесла тут нелегкая серьезных ребят в буру пощипать. Место они выбрали не элитное – возле кольцевой, в гаражах. Ну, до поры молча проигрывали, а на седьмой штуке за пушки схватились. Все наше, мол, назад и свое отдавай. Ну, я из гаража вырвался, а куда дальше? Вижу – девушка мчит на «восьмерке» ржавой. Я к ней под колеса: «Спасай!» И не испугалась. Втащила в машину. Спасла.

– Да ладно, – не поверил чиновник.

– Они за нами на джипе гнали. А она от них на «жигуленке» ушла. Влегкую. Да это что! Позавчера я ее в гонки на выживание втянул. Заняла четвертое место. Из пятидесяти мужиков. Вообще ничего не боится.

– Плюс умна. Знает английский. И хороша собой, – резюмировал Виктор Валерьянович. – Мой помощник, он же водитель, получает полторы тысячи долларов[11]. Пойдешь?

У Саши в горле застрял комок. Несуразно огромные деньги.

Она растерянно взглянула на Зиновия.

– Есть одно «но», – спокойно проговорил авантюрист.

Неужели Зиновий ее сейчас сдаст?! Тем более парень явно заметил: как поглядывает Саша на Виктора Валерьяновича. А тот – на нее.

Встрял официант, принес вино. Красотка-пава подкатила тележку со странным сооружением. Груда льда, на ней три шипастые, разломанные пополам ракушки. В каждой – фигурно сложенный пучок водорослей и горка малюсеньких икринок неприятно бурого цвета.

– Ежей тебе принесли, – подмигнул Виктор Валерьянович Александре.

Жестом отослал официантов, властно поднял бокал:

– Давайте! За знакомство, за прекрасных дам. До дна, Сашенька, до дна!

Она исполнила приказ беспрекословно.

– Теперь закусывай, – велел чиновник.

И обернулся к Зиновию:

– Продолжай свою речь.

– Из Саши вряд ли получится хорошая секретарша, – спокойно произнес парень. – Не тот характер. Не из тех она, кто спокойно и методично карьеру делает. Прецеденты уже были. Выиграла, например, грант на учебу в Америке. А в последний момент – отказалась.

– Молодец. Патриотка, – похвалил Виктор Валерьянович.

– Я бы не сказал, – спокойно парировал Зиновий. – Александра у нас просто хочет все и сразу. Одно большое дело. А потом – на пенсию: островок, Карибское море, вилла. И сидеть тихо до самой старости.

– Ох, Зиновий, Зиновий, – простонал чиновник. – Что у вас за поколение! Нет бы работать на благо своей страны, целину поднимать, БАМ строить. А вы каждый норовите хапнуть побольше – и убежать.

Саша осторожно подцепила вилкой ежовые икринки. Едва не закашлялась: гадость редкостная. Но мужественно подавила спазм в горле, проглотила.

– Что, не понравилось? Ко всему нужно привыкать, – назидательно заметил Виктор Валерьянович.

И метнул себе в рот полную порцию. Лицо счастливое – будто райский плод вкусил.

Но Саша не сомневалась: мужчина не просто ест. Но и думает. Принимает решение.

«Хотя я бы к нему и в секретарши пошла! За такие деньжищи!» – подумала Александра.

– Ладно, ребятки, – Виктор Валерьянович промокнул губы белоснежной салфеткой, – вашу мысль я усвоил.

И снова на Сашу смотрит, обращается только к ней:

– Но я б на твоем месте хорошенько обмозговал свою жизненную позицию. Зачем тебе риск, когда ты и так разбогатеть сможешь. Ладно, не хочешь ко мне в помощницы – директором ресторана иди. К америкосу этому, на Арбат.