Читать книгу - "Московские истории - Нильс Хаген"

– Я с другом тут это… решили вот заглянуть, – ответил Валерий каким-то другим голосом.

– Светлана, – протянула мне руку дама.

– Нильс. – Я чуть привстал, как это принято у русских. – Очень… приятно.

Сказать, что Светлана была красива, – значит не сказать ничего. Женская красота бывает разной: классической, естественной, с изюминкой… Светлана представляла собой тот редкий тип женщины, о которой в пубертатном возрасте грезит каждый, буквально каждый подросток. Ноги, бедра, талия, грудь, шея, лицо – все в ней дышало желанием. Это был воплощенный в женском образе запретный плод.

На мгновение у меня в голове возникло лицо Мархи, моей первой, беспутной и гибельно обворожительной жены, настоящей креольской ведьмы, едва не сведшей меня в могилу. Потом я увидел Ариту, грустную, печальную Ариту, лежащую на больничной койке. И тут же обе женщины исчезли, а их место заняла Светлана, манящая и похотливая, как кошка.

– Вы у нас в первый раз, Нильс? – промурлыкала она.

Я растерялся. Не знаю почему. Вроде и хмель из меня уже выветрился, и робости в отношениях с женщинами я никогда не испытывал, но тут буквально коленки задрожали и язык, что называется, отсох. В общем, я промолчал.

И естественно, за меня ответил Валерий.

– Ага, новичок, так сказать. Нильс у нас – банкир, – с доверительными, а скорее, заискивающими интонациями сообщил он Светлане. И та распахнула свои огромные глазищи, сделав их еще больше.

– Очень интересно… Нильс, вы позволите присесть рядом?

– Нильс хотел познакомиться с тобой… – Валерий подался вперед, пытаясь приблизиться к женщине, и я понял, что он ревнует.

Ревнует! Он, тот, кто хотел освободиться от ее власти, – ревнует ее ко мне! Черт знает что…

– Котик, – повелительным голосом произнесла Светлана, не глядя на Валерия, но мы все поняли, к кому она обращается, – закажи мне бокальчик белого вина.

После этого она повернулась в мою сторону – словно взяла за галстук – и, опасно улыбнувшись, спросила:

– Нильс, а скажите, как у вас на родине относятся к женщинам, способным принимать решения?

– Ну-у… У нас министр обороны – женщина, – пробормотал я, не в силах оторваться от голубого сияния, лучившегося из глаз этой женщины.

– Вы – швед? – уточнила Светлана.

– Датчанин.

– Как интересно! – Она еще больше округлила глаза и пододвинулась ближе. Пальцы ее фривольно скользнули по моей груди, шее: – Ну рассказывайте же, рассказывайте…

Валерий насупился, как подросток, нарочито медленно налил в стакан виски. Подвинул стакан Светлане. Та смерила его взглядом раздраженной кошки.

– Я же сказала, что хочу вина. Котик хочет, чтобы его отшлепали?

– Я не намерен сегодня развлекаться, – отрезал Валерий. – Пей вискарь – или иди сама.

Перемена, произошедшая в Светлане, напугала меня еще больше, чем ее напор. Она резко стерла хищную улыбку и тут же превратилась в воплощение кротости и участливости. Пересев от меня к Валерию, она приобняла его за плечи и пролепетала:

– Валер, ты чего? Что-то случилось?

– Да там… это… Короче, не важно, – вяло проговорил Валерий, глядя в сторону. – Я… в общем…

– Ты устал… – понимающе кивнула Светлана. – И тебе сегодня нужен не адреналин, а нежность и понимание. Котик, милый, расслабься. Придем домой, я тебя выслушаю, успокою, приласкаю, но дома, а здесь я на работе, ты же знаешь, мне нужно заниматься гостями. Нильс тоже гость…

* * *

Нужно было уходить. Встать, сделать шаг, другой, пройти по проходу направо… Или налево? Черт, я забыл, где тут выход! Психоделическая музыка и игра света дополняли картину, усиливая дезориентацию. И все же я решился – и начал подниматься, но в этом момент Светлана нежно взяла меня за руку. Ненавязчиво, еле заметно:

– Куда же вы, Нильс? Посидите еще немного.

У меня был последний шанс, последняя секунда, чтобы встать и выйти. Но почему-то я всего лишь потянулся к бутылке, схватил ее, стиснул пальцами и рывком поднес ко рту.

Виски хлынул в рот, в горло, провалился в желудок. Я глотал так, словно был путником, блуждавшим несколько дней по раскаленной пустыне и наконец-то добравшимся до вожделенной воды. Голова поплыла окончательно, опьянение накатило, словно цунами.

– Не переживайте, Нильс, здесь никто не кусается, – услышал я голос Светланы.

Валерий между тем уже клевал носом и время от времени заваливался на спинку дивана, но всякий раз тут же просыпался, бессмысленно глядел перед собой, натягивая на лицо свою защитную ухмылочку. Интересно, а сколько раз в жизни он получал за нее в морду?

– Просто отдыхайте. – Светлана ласково скользнула пальцами по моей щеке, подняла руку, и к нам тут же подсели несколько девушек. Молодая миловидная блондинка с проворством кошки устроилась у меня на коленях:

– Расслабься… У тебя, похоже, был тяжелый день. Проблемы на работе? Мы все решим, поверь мне, все решим…

Руки незнакомой блондинки шарили по моей груди, расстегивали пуговицы рубашки.

– Ты сильный… Ты большой… Уединимся? Как ты любишь? Жестко или нежно? Какой ты напряженный. У тебя давно не было женщины… Это поправимо, это сейчас пройдет…

Она была права – я и вправду давно не занимался этим. Беременность на поздних сроках не способствует сексу, а учитывая повышенный тонус у Ариты, ей он был просто противопоказан. И теперь, находясь буквально в руках похотливой блондинки, я почувствовал возбуждение. Это происходило помимо моей воли, это было как наваждение, как та самая жажда, что я испытал несколькими минутами ранее.

Ладонь, тактильно похожая на какого-то зверька, скользнула по моему животу – и ниже.

– О-о-у… – Она тихонько рассмеялась.

И я уже практически соскользнул в этот пахнущий ванилью и духами Jadore дурманящий омут, я уже почти нырнул в вязкую мглу, обещающую блаженство и негу, я уже…

Тут она коснулась моих волос. Раз, другой, третий. Провела по ним, взъерошила, запустила в них пальцы и легонько вонзила острые ноготки в кожу. Это меня и отрезвило. А может быть, спасло душу.

Вы помните – я ненавижу стричься. Потому что терпеть не могу, когда кто-то трогает мои волосы. Да, в этом все дело. Мои волосы – это… табу. Для всех. Для всех, кроме мамы и… И Ариты. Что поделать – это мое уязвимое место, и отчасти тут я солидарен с Самсоном: волосы – не тронь!

Незнакомка тронула. Более того – она делала с ними то, чего не позволено никому на этой планете. Она тормошила их, ерошила, пощипывала и… Нет, даже описывать это выше моих сил.

Да, я вскочил более резко, чем требовалось. Да, наверное, я отбросил ее руку слишком грубо. И что-то сказал. Собственно, я даже примерно помню что. Но все это не важно. Потому что ее магия, ее волшебство, темное, сладкое, злое волшебство перестало действовать. Все закончилось.