Читать книгу - "Дальний приход - Николай Коняев"

Ну а, с другой стороны, Михаила отделали так, как еще никого не били в поселке.

Отбили, как говорил врач, все…

Понятно, что Устьянцев ходок был, и ему и раньше перепадало от обманутых мужей, но раньше все ограничивалось синяками, выбитыми зубами да сломанными ребрами, а теперь забили до смерти.

Невозможно было поверить, что это поселковые мужики сделали…

— Ну, давай… — сказал я, стараясь не смотреть в запавшие глаза, из которых несло могильным холодом. — Поправляйся в общем…

— Про-о-о-щай! — выдавил из себя Устьянцев, и блестящая слезинка выкатилась из темной глазницы и сбежала по щеке. — Уже не сви-и-димся…

— Не придумывай! — сказал я. — Выздоровеешь, и еще на рыбалку съездим…

Я чуть сжал его темно-коричневую, покрытую ссадинами руку, лежавшую поверх пухового одеяла, и встал, не дожидаясь ответного пожатия.

Вера проводила меня до крылечка.

4

Пока я сидел у Устьянцевых, выплыла из-за верхушек деревьев большая оранжевая луна, а туман уже заполз и во двор, и цветочный куст, что стоял под окнами, стал похож на женщину в нарядном васильковом платье, пришедшую проститься с Михаилом.

Я даже поежился — так похоже было.

— Ага! — подтвердила Вера. — Страх как на бабу похоже. Я уж вырубить хотела, да руки не доходят…

— Зачем? — сказал я. — Эти кусты долго не цветут… Скоро он развалится по земле, тогда и срежешь…

— Ишь какая луна в этом году… — не слушая меня, сказала Вера. — Не знаю уж, видно, сегодня ночью мужик помрет… В трубе весь вечер воет… Даже телевизор не могу смотреть…

То, что Вера смотрит свои сериалы, когда умирает муж, меня не очень удивило. Отношения с супругом у нее давно непростыми были…

— Чего же? — спросил я. — Всегда к смерти в трубе воет?

— А как же… — сказала Вера. — Домовой с хозяином прощается, вот и голосит…

Оранжевая луна, поднявшись над деревьями, казалось, заглядывала сейчас из-за нашей спины, высматривая что-то, чего я сам еще не мог различить. Неуютно было под этим холодным проникающим повсюду взглядом.

5

Еще выше поднялся туман над дорогой.

Теперь он доходил почти до колена, и редкие прохожие, что попадались навстречу, казалось, по туману и шли, не касаясь земли ногами.

И Ирина Карпова, которую я встретил в переулке у каменных домов, словно по облакам плыла.

В нарядном васильковом платье издали ее можно было перепутать с бредущим куда-то цветочным кустом.

— Ты у Устьянцевых был? — спросила она.

— Да… Крепко его отделали…

— Я знаю… — вздохнула Ирина. — Это же нелюди какие-то… С городу приехали, так думают, все можно… Я хотела предупредить тогда Мишу, чтобы не ходил, да Верка меня, зараза такая, не пустила.

— Он все равно бы пошел… — сказал я.

6

Стоять в тумане было холодно, и Ирина вся дрожала.

— Шла бы ты домой… — сказал я. — Ты же озябла вся.

— Ага… — послушно кивнула Ирина, но не двинулась с места. — Верка-то что говорит, когда он помрет?

— Говорит, что сегодня… Только много она знает эта Верка…

— Не-е… — вздохнула Ирина. — Если уж эта колдунья не знает, то кто знает тогда? Ой, боюсь я, как бы она не сделала чего, когда Михаил умрет… Ладно, пойду я… Постою еще под окном…

— Так это ты? — переспросил я. — Ты была там?!

— Я…

— А мы не узнали тебя… Мы думали, что это цветочный куст…

— Это ты думал… — усмехнулась Ирина. — Верка сразу меня узнала…

— Узнала?!

Ирина не ответила…

Она быстро, как по облакам, уходила по стелющемуся над дорогой туману… Светила большая оранжевая луна.

7

Утром я узнал, что Михаил умер этой ночью. Хоронили его, как и положено, всем поселком. Долго и громко ревел на реке буксир, на котором плавал Михаил.

Сразу за гробом шла Вера.

Ее поддерживали под руки соседка Галя и Ирина Карпова.

Все трое плакали…