Читать книгу - "Краткая история денег - Андрей Остальский"

Деньги – штука прочная, способная выдержать очень многое, сломать их очень трудно, но не невозможно. Понятно, что когда они все-таки ломаются, то ломается прежде всего вера в них. Потому что мы с вами уже установили: деньги не в бумажках и монетках, а у нас в головах. Именно вера обеспечивает прочность даже в условиях инфляции (и правительства иногда нещадно эксплуатируют эту веру). Особый, редчайший случай в мировой истории – когда правительства веру эту, наоборот, сознательно разрушают. Но и это дается не так просто.

В мае 1918 года Сергей Прокофьев выехал – с разрешения Луначарского – на Запад через Японию. С собой он вез изрядную сумму рублей – старых царских ассигнаций, с портретами уже более года как свергнутого Николая II.

Композитор две недели ехал от Москвы до Владивостока и на каждой крупной станции справлялся о курсе рубля. Были какие-то странноватые колебания местного значения (время было путаное), но в целом рубль катился вниз последовательно. Тем не менее чудак Прокофьев отказывался верить в окончательное крушение родной валюты, ему было обидно отдать за бесценок все свои накопления, заработанные тяжким трудом (с невероятной скоростью научился писать партитуры!) и большим талантом.

Ведь всю его сознательную жизнь рубль был очень даже крепкой валютой, имел золотую «начинку» (0,7742 грамма за рубль). Но и ассигнации свободно обменивались и на золото и на любые другие достойные валюты (примерно по два рубля за доллар и по десять – за английский фунт).

Разум его настолько не желал смириться с окончательностью падения курса, что Прокофьев все-таки отказался во Владивостоке поменять последние рубли на доллары. Надеясь получить за них больше за рубежом, Прокофьев спрятал деньги под шляпу и таким образом протащил на борт японского судна.

По прибытии в Японию выяснилось, что рисковал он совершенно зря, напрасно дерзко обманывал таможенников – пока он плыл, курс рубля упал еще ниже! Гораздо ниже!

А, впрочем, в самом ли деле был Прокофьев таким уж чудаком? Он, между прочим, финансовых материй не чурался, довольно много играл на бирже (хоть и с переменным успехом). А может быть, «чудаком» был как раз не он, а кто-то другой? Прокофьеву трудно было предвидеть то, чего никакой здравомыслящий человек угадать не мог – что новая власть собирается свою национальную валюту вполне сознательно, и с упоением, уничтожить!

Деньги падали и падали, теряли в цене, пока не превратились в цветные бумажки, годные разве что для разжигания печек или прикуривания (опять привет Сержу Гинзбургу, он же Люсьен Генсбур, родители которого как раз в тот момент тоже готовились покинуть Россию).

Советская власть намеревалась обходиться совсем без денег. Потом придумали миф, что эта нелепая попытка (даже ненавидевший деньги Маркс, наверно, в гробу перевернулся!) была оправданна – военный коммунизм, дескать, был необходим в условиях гражданской войны и разрухи.

В действительности же дело обстояло скорее наоборот: введение «коммунизма» предшествовало гражданской войне и значительно усугубило ее. За полгода своего полупребывания у власти Временное правительство и то успело понапечатать «керенок», а большевики за шесть месяцев так называемого «триумфального шествия советской власти» много чего успели сделать (и газеты, и книги, и статьи и листовки – всё печатали в больших количествах), но денег своих создавать явно не собирались. Потом Ленин опомнится, решит отложить окончательную расправу над гнусным предметом, без которого экономика явно не собиралась работать. Напишет: предполагался «некий непосредственный переход без торговли, шаг к социалистическому товарообмену. Оказалось: жизнь сорвала товарообмен и поставила на его место куплю-продажу».