Читать книгу - "Художник войны - Максим Бутченко"

Каждый день, который он проживал в Германии, приносил ему тягучее чувство вины, и Сергей не выдержал – теперь машина мчала его по гладкой бориспольской трассе, а он иногда выхватывал взглядом надписи на рекламных щитах.

В тот же день он поселился в гостинице и вышел на Крещатик, посмотрел на фотографии Евромайдана, выставленные на площади. Он долго ходил по Майдану Незалежности и вдруг у одного стенда заметил стройную девушку в обтягивающем голубом платье. Она стояла и задумчиво смотрела даже не на фотоснимок, а куда-то внутрь него.

– Словно хотите им помочь, отвести от огня, – сказал Сергей и кивнул на изображение митингующих перед стеной пламени.

Девушка обернулась, на секунду замешкалась, а потом посмотрела на незнакомца и улыбнулась. Легкие движения губ дали понять, что знакомство состоялось.

Ее звали Алина Мягкова. Миловидное лицо, полные губы и глаза, которые при улыбке напоминали две темных миндалины. Когда она усмехалась, казалось, что превращается в другого человека – простого и открытого.

В тот вечер они шли по парку Шевченко, он рассказывал историю о брате и тайком подлядывал, как она вздрагивала при каждом пугающем слове. Оказалось, что она тоже рисует, ее картины – это смесь чувств в глубине цветов.

– Искусство – это ведь ветер эмоций, пусть иногда и застывших. Как будто замороженных ощущений. Иногда кажется, что изображение всегда жило вне автора, не в художнике, а где-то вовне, порхало в воздухе. И художник только взял и поймал картину, материализовал ее, – говорила серьезным голосом Алина и смотрела на собеседника.

А когда видела, как задумывается Сергей, ее глаза превращались в кусочки миндаля.

Поздно вечером он пришел в комнату гостиницы немного обреченный, уселся в кресло и смотрел в квадрат окна, усыпанного точками ночного света города. Обстановка, окружавшая его, состояла из скудной мебели гостиничного номера – кровати, стула, стола. Он поглядывал на мигающие огни, словно хотел увидеть в чехарде какой-то порядок, разглядеть то, что не удавалось еще никогда. Сергей смотрел на город, пытался растворить взором темноту, но неизменно натыкался на очертания зданий и домов, вырванных легкими полутонами из тьмы. Такие картины рисовал его брат. Еще долго Неделков не смог уснуть и думал об Антоне.

На следующий день Сергей вскочил рано утром – на 10 утра ему назначила встречу Юля Петренко. Они не виделись несколько месяцев, каждый раз он посылал ей сообщения на почту и по много раз проверял – не пришел ли ответ.

Юля пробуждала в нем противоречивое чувство. Сергей понимал, что их связь очень неустойчивая. Только спустя несколько месяцев после знакомства он узнал, что она замужем. Это открылось случайно, когда он вдруг наткнулся в facebook’е на ее фото с незнакомым мужчиной. В его профиле он увидел отметку, что Юля его жена.

В тот вечер он написал ей гневное письмо, в котором упрекал в том, что она вела двойную игру, его сердце теперь разбито, ведь он искренне полюбил ее и привязался к ней. Но ответ состоял всего из трех знаков: троеточия.

Еще не раз он писал ей полные чувств письма. Каким-то образом она всегда была в роли убегающей от него, а он ее догонял. Она заставляла его полностью раскрываться, но всегда держала на расстоянии, чем приносила ноющую боль.

«Кто я тебе? Скажи, кто я для тебя?», – писал он часто ей, но в ответ получал короткие фразы: «Близкий человек».

Он мучился день за днем. Часто они разговаривали по Skype, и их беседы были теплыми и нежными. Она интересовалась, чем он живет, как успехи на работе, проникала глубоко в его жизнь, а потом пропадала.

«Мой муж Коля не то чтобы не любит меня, но мы живем в разных мирах – я на кухне, переписываюсь со многими мужчинами в чате. У меня много поклонников и было с десяток любовников. Коля этого не знает, хотя и догадывается», – рассказывала она.

Ее мир, надломленный и колкий, не принимал муж. Он всегда поверхностно относился к ней и не знал, что у нее в душе. Он боялся ее внутренней боли, потому что не смог бы справиться с ней. Каждый закрылся в своем коконе и жил своей личной жизнью – она на кухне в переписке с бесчисленными поклонниками, а он в зале с включенным телевизором.

«К тому же Коля бесплодный, не может иметь детей. Я бы бросила его, наверное», – говорила она по видеосвязи Сергею.

В его глазах затеплилась надежда. Неделков полюбил ее, а узнал о своем чувстве просто – спустя месяц после их знакомства он попытался расстаться с Юлей. В тот день отправил ей письмо о том, что им нужно разойтись, потому что она замужем, а он постарается вырвать из сердца жгучую привязанность к ней.

Ночью он ворочался в своей постели, как раненый зверь. Рычал, как подранок, бил кулаком в подушку и ничего не мог поделать – ему хотелось написать примирительное послание. Он чувствовал физическую боль от расставания.

Через несколько часов он открыл браузер и набрал текст. В адресной книге – медленно, будто в кино, выбрал ее имя.

С тех пор он много раз расставался с ней, но итог всегда был один и тот же – он возвращался к Юле. Каждый раз он слал большие послания, в которых осмысливал их отношения, а она отвечала обычно короткими фразами.

Она писала ему о своей внутренней, скрытой ото всех боли. Коля боялся приоткрыть завесу над ней, страшился, что не может помочь ей, жил в понятном и комфортном для него мире.

Как-то Сергей предложил ей выйти за него замуж. Он написал, что сможет выпустить ее из клетки, в которую она сама себя заперла. Но последовал отказ. И второй. И третий.

Через полгода они почти перестали общаться, лишь иногда он посылал ей длинные-предлинные тексты.

«Всякая драма есть рана, а творчество – это символы боли и разделения между своим «я» и объектом недосягаемого. Наверное, так и должно быть. Испытывая страдания, человек осмысляет жизнь в разделенном мире между своим «я» и объектом недосягаемого. Или не так: жизнь – это то, что притаилось за углом. Оказалось, что существование – это не картинка, которую строит душа, а то, что ее изменяет. А я изменен навсегда разлукой с тобой. Я убегал от прошлого, которое, словно незавершенный акт пьесы, преследует меня, даже когда занавес в театре опущен и я сижу в пустом зале на сломанном кресле. Это связано с резким обрывом для меня, недосказанностью нашего «мы». И я не до конца могу понять это. Ведь мышление – это то, что находится вне нашего контроля, и мы не поймем до конца, почему думаем так или иначе», – написал он ей в последний раз, и спустя неделю пришел ответ.

Сергей открыл письмо и начал читать. Юля говорила, что он важен для нее как человек, ей тяжело не общаться с ним и поэтому хотела бы поговорить с ним. Это было ровно неделю назад.