Читать книгу - "Обратный отсчет - Пол А. Тот"

В тот вечер мы оторвались от души, хоть я еще не оправился после дневной поправки в баре. И полностью выложил Марни историю Керри. Она привела меня к себе домой. Я стал ее однодневным домашним Животным, которому она позволила спать в своей постели. У нас была абсолютно разная химия, ибо Марни ни разу не выезжала из Фресно. Была так довольна местом официантки, что ее никогда не манили непроторенные тропы.

– У меня роговые бородавки от химии, – сообщил сидевший рядом со мной мужчина.

Остаток пути я старался прослушать дальнейшее. Есть люди, которые разбираются решительно во всем: в разнообразных медицинских инструментах сканерах, лучевых пушках, иглах и уколах, пиявках и внутривенных капельницах. Я еще час слушал его диссертацию, а по окончании сказал:

– Желаю вам удачи.

На том он успокоился. Знал, наверно, что практически все готовы говорить о чем угодно, кроме его болезни, а поскольку я вообще молчал, признал меня исключением.

– Хороший ты парень, сынок.

До Марни топать еще три мили. Я шагал, погрузившись в мечты, как в двенадцать лет, разъезжая на велосипеде, мечтал в конце концов оказаться в местечке получше. Но тогда каждый раз был обязан вернуться домой, где мать постоянно по любому поводу делала замечания – не так стоишь, не так держишь ложку, корректировала бы даже мою манеру писать, если б я не запирал за собой дверь туалета.

Я помнил дорогу к дому Марни. Вскоре дошел до комплекса дешевых кооперативов в квартале для стесненных в деньгах людей. Здесь жили главным образом матери-одиночки и разведенные отцы. Прекрасная площадка для постельных игр между потерпевшими крах. Я замечал, как один тип неделю ходит в одну квартиру, следующую неделю в другую и так далее. В определенном смысле подобное место, где можно бродить туда-сюда, не выезжая из Рима, было бы для меня идеальным. Больше простора для эффективной деятельности.

Я постучал – никто не ответил. Потом появилась какая-то женщина с маленькой дочкой.

– Марни еще тут живет?

– Нет. Съехала месяц назад. Не знаю куда. Просто собралась и исчезла.

Существовали два возможных варианта. Как уже говорилось, Марни никогда не уехала бы из Фресно. Либо она в «Биг-бое», либо делает карьеру в Эпплби, либо дома у матери – иди ищи.

Поэтому я отправился к матери, еще за милю. Найти не трудно – на окнах всегда висело столько ниток, унизанных кристаллами, что астронавты из космоса наверняка замечали сверкание. Однако, преодолевая расстояние, я не видел алмазного блеска. Стоял обычный дом, точно такой, как соседние. Мне пришло в голову, что Америка давно старается сделать каждый квартал, город, район похожим на любой другой, чтобы ни у кого не возникло желание ехать куда-нибудь в другое место.

На мой стук дверь открыла мать. Теперь она была наполовину не индианкой из Индии, а африканкой. В дрянном пестром многонациональном наряде и шляпе до потолка, зажаренная в микроволновке до оранжевого цвета. Вид умиротворенный до сумасшествия, довольный, как после лоботомии. На стенах развешаны маски. Деревянные жирафы и тигры отели пройтись по ковру, но были парализованы, Сидя в штукатурке, как в клетке зоопарка.

– Ты к Аквамарин? – спросила она. – Захода дорогой.

Я сел на табуретку, чувствуя, как розничная Африка давит мне на мозги. Она принесла чашку чаю от которого шел пар с ароматом корицы.

– Она скоро придет.

– Что у вас за акцент? Были в Африке?

– Конечно. Ездила со своей группой из заочного колледжа. В конце концов осталась там на год. Моя жизнь полностью переменилась.

– А Марни как?

– Кто такая Марни?

– Аквамарин.

– Ты имеешь в виду Акилу? Это значит «та, кто размышляет». Слишком много размышляет. Все старается обосноваться, устроиться. Мне хотелось бы, чтоб она повидала мир.

– А вас мне как теперь называть?

– Дека. «Та, кто несет наслаждение».

Как она на меня посмотрела… Давным-давно Дека – мать – с удовольствием и со смехом касалась моей руки, иногда прижималась, время от времени поглаживала по плечу, пока оттуда до самого паха не пробегали мурашки. Я чувствовал эротические позывы. Все это творилось на глазах у Марни, которая просто дымилась от возмущения.

– Зачем ты здесь, мальчик?

– Ищу вашу дочь. Мне с ней надо поговорить.

– Тебя так долго не было, я по тебе скучала.

Несмотря на искусственный акцент и загар, я начинал верить, что она действительно африканка-Квартира была пропитана незнакомыми запахами. Я ждал каких-нибудь племенных ритуалов, предчувствуя, что она вскоре вытянет мою шею до размеров жирафьей или проколет в мочках ушей дыры величиной в полдоллара.

– Акила вернется через два часа. У меня для тебя есть подарок.

Она ушла в спальню, вернулась с кулоном. Если я не ошибся с первого взгляда, в центре медальона сверкал не цирконий.

– Очень ценная вещь. Я познакомилась с одним торговцем алмазами. Он начал меня снабжать. Но не могу же я все носить! Вдобавок они мне напоминают о родине. Я должна вернуться. И вернусь. А пока дарю это тебе.

Она остановилась у меня за спиной, пальцы, прежде чем застегнуть цепочку, пробежались по шее – нежно, медленно, – добрались до груди. Мать изогнулась, обвила меня – Африка поглотила Америку.

– Ах, – вздохнула она, тискаясь так, что я не мог противиться, – два часа у нас есть. Потом оденемся. Акила ничего не узнает.

Мы направились в спальню. Она меня раздела, осмотрела, толкнула в постель. Разделась сама без труда, поскольку под шелком ничего больше не было. Светилась оранжевым светом, но у меня в глазах стояло красное пятно – Марни. А синее? Синее пятно – последний раз с предыдущей женщиной, лучше любого текущего унылого момента. – Ты все-таки знаешь, что делать.

– Что значит – все-таки?

– Инструмент небольшой, но работает споро.

Мы двигались все быстрей и быстрей, континенты сближались, сливались, география переворачивалась. Поглотив меня, она сказала:

– Давай одеваться. Иногда Акила приходит пораньше. Быстро, быстро.

Я пошел в ванную, стараясь снова стать американцем. Но как бы ни обливался водой, волосы на подушке свалялись, от меня по-прежнему пахло чужестранными запахами.

– Выходи, выходи, – кликнула она из зоопарка. Марни вернулась. Я вышел и остолбенел в гостиной деревенским идиотом.

– Что ты тут делаешь? – спросила она.

– Просто…

– Соскучился по тебе, дорогая, – подсказала мать. – И приехал к нам в гости.

– Незваный гость.

– Что это ты говоришь, Акила, любовь моя?

– Марни. Меня зовут Марни.

– Ох, – рассмеялась мать, – ведь это просто прозвище.