Читать книгу - "Покидая мир - Дуглас Кеннеди"

— Если ты наймешься в этот «Фридом Мьючуал», тебя оттуда вышибут через полгода. Я же знаю, как работают эти гребаные хедж-фонды. Как только там просекут, что ты пустышка и не способна с этим справиться…

— Что заставляет тебя думать, что мне с этим не справиться? — Я внезапно почувствовала раздражение.

— Ты издеваешься, что ли? Я тридцать лет делал карьеру в своей отрасли! У меня глаз наметан, и ты полагаешь, я не различу, кто способен на игру, а кто не выстоит и до конца второго раунда?

— Мой босс считает иначе.

— Твой босс, по-видимому, сукин сын с садистскими наклонностями, который решил потешиться с гарвардской шлюшкой и спустить с нее три шкуры…

Я отключила телефон. Потом вышла на кухню, чувствуя, что мне просто необходимо выпить. Но, взяв в руку бокал, я тут же с размаху запустила им в раковину, проклиная себя за то, что позвонила отцу. Ведь я знала наперед, что услышу от него именно то, что услышала.

Телефон зазвонил снова. Я не отвечала. Он продолжал звонить. Я переключила его на автоответчик. Потом достала другой бокал, решив, что сейчас мне поможет только водка. Я плеснула себе на два пальца «Смирновской». Телефон снова ожил. Вопреки голосу разума я ответила.

— Слушай, ты права, что ненавидишь меня, — раздался голос отца.

Я молчала.

— А уж когда я напиваюсь…

Он не закончил фразу, и снова повисло долгое молчание.

— Я позвонил извиниться. Не держи меня зла, о’кей? — сказал он.

Я ничего не говорила.

— Пожалуйста, скажи, что ты меня прощаешь.

Пауза. Потом я спросила:

— Зачем тебе это?

Мой голос звучал спокойно, но холодно. На том конце линии снова зазвякали льдинки.

— Затем что… Я сижу на мели, вот почему.

— Я думала, ты там работаешь консультантом.

— Работал… но это закончилось.

— Когда?

— Четыре года назад.

— Четыре года?

— Я же сказал.

— А с тех пор…

— Ничего.

— Как же ты жил все это время?

— Небольшое социальное пособие с родины — и Консуэла. Но она ведь просто парикмахерша…

— Стало быть, большой дом с бассейном и дворецким, и прислуга, и три жеребца, о которых ты все рассказывал мне, обещая, что в один прекрасный день я приеду покататься…

— Все это кончилось много лет назад.

И он ни разу не проболтался, всегда находя предлоги отложить мой приезд в гости, вечно рассказывая сказки о своей чилийской гасиенде, но не давая нам ее адреса, так что я всегда писала ему до востребования в Сантьяго.

— Значит, теперь, когда Консуэла от тебя ушла…

— Живу на шестьсот долларов в месяц — пособие от американского правительства.

— А где ты сейчас живешь?

— Там же, где жил последние три года.

— Это дом или квартира?

— Ну, что-то типа квартиры…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Малогабаритная однокомнатная квартирка, студия. Не больше двухсот квадратных футов.[32]

— Господи, папа…

— Ничего, скоро все изменится. У меня на мази надежный вариант, беспроигрышный. Здесь работает один молодой американец — Крейтон Кроули, — он занимается Интернетом, разрабатывает все эти dot.com для Латинской Америки. Он готов нанять меня в качестве бизнес-консультанта.

— И он готов тебе платить?

— Не совсем. Он обещал мне долевое участие в своей компании. Говорит, после первого публичного размещения акций мы мигом вернем все, что я вложил в нее за последние двенадцать месяцев, и даже получим втрое больше.

— Все, что ты вложил? Ты дал этому типу денег?

— Нет еще, потому что у меня их нет. Но он дает понять, что было бы хорошо, если бы я инвестировал в компанию какие-то средства.

— Сколько?

— Он просит пятьдесят кусков.

— Пятьдесят тысяч долларов? Господи, папа, ты что?

— Слушай, но если он обещает их утроить…

— И ты ему действительно веришь?

— Он толковый парень. Виргинский юридический колледж, несколько лет в крупной фирме в Вашингтоне.

— Где он явно не преуспел, иначе зачем бы ему тащиться в Южную Америку с каким-то сомнительным проектом?

— Да что ты понимаешь в бизнесе?

— Достаточно, чтобы отличить жулика.

— В отличие от тебя, я в бизнесе уже тридцать пять лет. В отличие от тебя, я профессионал, и у меня в мозгу встроенный детектор на всякое дерьмо. Уж кто-кто, а я первым почую, если кто-то попробует меня кинуть, и способен понять, когда кто-то честным путем пытается занять пустующую нишу на рынке.

Произнося эту тираду, отец все больше взвинчивал себя, я так и видела его покрасневшее от гнева лицо.

— Ну вот, опять я, — спохватился он.

— Да, — спокойно ответила я. — Вот, опять ты.

— Мне действительно срочно нужны десять штук, Джейн.

— Чтобы «вложить» в эту «перспективную компанию»?

— Чтобы расплатиться с кое-какими долгами.

— Ты задолжал этому мошеннику Кроули?

— Прекрати строить из себя большого босса, Джейн.

— Кому ты должен, папа?

— Одному типу.

— Что за тип?

— Тип, у которого я брал в долг.

— Друг?

— Если бы. Просто тип, который дает деньги в долг.

— Господи, только не говори, что ты одолжил деньги у бандитов и тебя поставили на счетчик!

— Я был в отчаянном положении. Мне буквально нечем было заплатить за жилье. А так на шесть тысяч я продержался почти два года…

— Ты жил на сто пятьдесят долларов в месяц?

— Подымай выше, на три сотни. Пособие, которое я получаю, — это шестьсот долларов, но из них четыреста пятьдесят нужно было отдавать еще одному типу, который мне помог…

— Так ты на крючке сразу у двух ростовщиков?

— Нет, с первым я уже почти расплатился.

— Господи боже, папа.

— Ну, давай скажи мне, что я — дерьмо. Ты же много лет об этом мечтала, ждала этого момента. И теперь, когда ты вся из себя важная шишка, менеджер хедж-фонда…

Какая уж там важная, папа, я же просто никчемная пустышка, и ты никогда не уставал напоминать мне об этом. Я та самая девчонка, которая работала каждое чертово лето и хваталась за любую чертову подработку, чтобы хоть как-то продержаться в колледже и аспирантуре, а ты в это время швырял на ветер деньги, которые зарабатывал там, в южных странах. Но в моменты отрезвления ты все это вспоминаешь и ненавидишь меня, ведь я заставляю тебя испытывать вину за то, что ты слабак, не способный взять на себя ответственность.