Читать книгу - "Коммунисты - Луи Арагон"

себе второй кусок жаркого и уклончиво повел рукой, державшей вилку. Как и все сотрапезники, кроме Сиври и Марьежуля, Пейроне участвовал в войне четырнадцатого года. По натуре он — гурман, любит поесть и не дурак выпить. Около Лиможа у него небольшая фабрика готового платья. Его жена пела на вечерах — у нее миленький голосок — и, по провинциальным понятиям, они вели довольно светский образ жизни.

— Я потому спрашиваю, — пояснил Пейроне, — что если весной не будет сражений, то незачем мне и оставаться в армии. По возрасту я почти подхожу под приказ. Вам повезло, Ватрен, — вы вернетесь в свою контору… А вот с майором нехорошо поступили! Все-таки удивительно… Армии ведь существуют для сражений… А я мог бы наладить на своей фабрике пошивку военного обмундирования. По-моему, оно весьма не лишнее, ну хотя бы для нашего полка…

— Неужели вы рассчитываете, Пейроне, идти в бой с нашим полком? Чем же он будет сражаться! Лопатами? — вставил Ватрен. А Готие заметил: — Откуда вы взяли, что армии существуют для сражений? Это только штатские могут так думать. — Ну и бургундское! Просто бархат! Умно сделали, что зачислили адвоката в нашу столовую. Местр вздохнул.

— Лопаты! Это еще поправимо. А вот кто у нас командует полком? Авуан! Вы представляете себе Авуана под огнем?

— Под огнем? Что вы торопитесь? Какой скорый! — ухмыльнулся Готие. — А насчет Авуана не беспокойтесь. Наплуза убрали, и кто знает, долго ли еще продержится Авуан.

— Вы, разумеется, воссылаете моления, чтобы командование дали Мюллеру, — ворчливо сказал Местр… — Нет уж, я все-таки предпочитаю Авуана… А это много значит…

— Как без лошадей скучно! — сказал Лурмель. — Это для меня хуже всего. Я, знаете ли, кавалерист…

— Бросьте вы, лейтенант, — возразил Местр. — Разве в кавалерии вы бы жили с такими удобствами, как мы здесь? Вы видели бивуаки моторизованных драгун, когда проезжали через… ну, как это место называется? Забыл…

— Моторизованные драгуны! Этим все сказано, — дерзнул сострить Сиври, которого за обедом еще ни разу не одернули.

— Ну, драгуны… — презрительно фыркнул Лурмель. — Я никогда в драгунах не служил. Я был в гусарском…

— Итак, вы, значит, с коня упали и в землекопы попали. Да еще в такой полк как наш!

Но тут Местр вступился за свой полк. Зачем преувеличивать? Не все же одинаковы. И он привел какую-то свою любимую поговорку — вроде того, что не надо смешивать тряпки с салфетками. Все знали, что Готие и Местр терпеть не могут друг друга и пререкаются по любому поводу. Бозир хитро подмигнул и решил подзудить Местра, сидевшего против него.

— Да уж знаем, знаем. Вы питаете тайную склонность к коммунистам, — по примеру Авуана, который покровительствует одному субъекту из первой роты.

— Коммунисты, коммунисты… Ну, это уж вы через край хватили, Бозир. Во-первых, не все рабочие — коммунисты. Далеко не все. А затем надо же быть немного социальным…

— Это его главный аргумент, — заметил Готие. — «Социальная партия». Что это значит — «социальная»?

— Во всяком случае, тут больше смысла, чем в слове «социалистическая».

— Ну хорошо, хорошо, — сказал Бозир. — Надеюсь, среди нас нет социалистов. Перестаньте. Нехватает еще, чтоб вы воспроизвели драку между Дорио и де ла Роком.

— Де ла Рок? Фюить! — присвистнул Готие. — Давно рассчитались с вашим де ла Роком. Спасибо Тардье!

Местр стукнул кулаком по столу.

— Я вам сто раз говорил, Готие, — не смейте говорить о полковнике де ла Роке…

— Давайте лучше поговорим о полковнике Авуане, — шутливо заметил доктор. Но Местр разошелся: — Ваш Дорио был полковником китайской Красной армии… А потом с Абд-эль-Керимом заигрывал…

— Ну, что это такое! — сказал Пейроне. — Ссора между единомышленниками! Кому от этого польза?

— Господа, прошу без политики за столом! — сказал Бозир, хотя был очень доволен, что Местр весь побагровел — того и гляди, хватит удар. Как легко удалось стравить его с Готие.

Лурмель тем временем рассказывал офицерам, сидевшим напротив него, о том, как он на прошлой неделе был на обеде с участием Бонне, редакторов газеты «Пти паризьен», Лаваля и еще нескольких влиятельных лиц, представителей крупной промышленности. Собрались за обедом для того, чтобы обсудить вопрос, нельзя ли урезать расходы на войну. Если бы англичане отозвали свой экспедиционный корпус… тогда позиционная война могла бы продолжаться за Ламаншем… А нам можно бы преспокойно выйти из игры; мы уже свою задачу выполнили — справились с большевистской опасностью. Пора уже Франции взяться опять за дела… Конфликт с Германией, в сущности, — просто недоразумение: нам нельзя было иначе поступить из-за договора с Польшей; но поскольку Польши уже не существует… — А с Финляндией как же? — спросил де Сиври. — Финляндии мы помогаем. Уже послали двадцать миллионов патронов и сколько-то — не знаю в точности, сколько — автоматов, гранат, самолетов… Наилучшее средство спасти Финляндию — это принять Германию в наш лагерь. Заметьте, что Финляндия держится крепко… Шведы предложили ей свое посредничество, но это вызвало взрыв негодования всего финского народа: «Мы не побеждены!»

— А русские как? — спросил Сиври со своего места в конце стола.

— Вот именно, русские… — громче заговорил Лурмель. — Весьма возможно, что у канцлера Гитлера есть намерение отодвинуть восточную границу Польши значительно дальше. Это было бы очень любезно с его стороны, очень красивый жест — вернуть нашим польским друзьям ту потерю, которую мы не смогли предотвратить… А так как русские к тому времени уже обломают себе зубы о маленькую Финляндию…

— Так что ж, значит, весной будем воевать с русскими? — спросил доктор Марьежуль…

— Немцы и одни справятся, — ответил Лурмель. — Подождите, как только финские дела немного выправятся, Гитлер может изменить свою политику…

А Пейроне воскликнул: — Вот бы хорошо! Только, чтоб нам оставаться на положении зрителей. Но так или иначе, к весне понадобится много обмундирования.

Готие съязвил: — Интересно бы, однако, узнать, какого…

Денщик Дебов принес десерт.

— Шоколадный крем! Боже мой! Доктор, как вы нас балуете! Жаркое из дикой козы и шоколадный крем!

— Провожаем Ватрена, господин капитан.

Вслед за блюдом с шоколадным кремом в столовой появился писарь из ротной канцелярии. Он отдал честь и вручил капитану Бозиру какую-то бумагу. Бозир прочел