Читать книгу - "Информационный террор. Воспринимать или жить? - Светлана Троицкая"

Человек, поднаторевший в том, чтобы искать разные смыслы слов и действий, сразу замечает сообщения, в которых есть симптомы наличия важного скрытого смысла — “уши торчат”. При этом у него развито чувство меры. Ведь скрытый смысл есть во всех словах и всех действиях, потому так богата ткань человеческого общения.

Опытный человек “фильтрует” сообщения, выделяя те, которые превышают его порог “нюха на манипуляцию”. Выработать правильный порог раздражения — условие победы в боях на этом невидимом фронте.

Разделим два вопроса. Одно дело — засечь то сообщение, из которого торчит слишком много “лапши”, приготовленной, чтобы навесить нам на уши. Другое дело — быстро выстроить правдоподобные версии истинного замысла того повара, что эту лапшу готовил. Между этими задачами — дистанция огромного размера. Вторая намного сложнее, и если уж ею заниматься, этому придется посвятить много сил и времени.

Для обычной жизни человека этого не требуется. Достаточно решить первую задачу — чуять подвох и просто не верить таким сообщениям, не пытаясь разгадать, а что же в действительности задумали эти мошенники. Если на вас бежит собака с помутненными глазами, которая шатается, а изо рта течет пена, то прежде всего надо посторониться. Решить, чем она больна и какие у нее в слюне микробы, непросто. Это можно оставить профессионалам и любителям, а вот посторониться важно каждому.

Наука создала интеллектуальные инструменты, полезные для человека, который строит защиту против манипуляции. И даже не просто инструменты, а целый методологический подход, который называется герменевтика. В исходном смысле герменевтика (от греческого слова “разъясняю”) — наука о толковании текстов.

Что значит “макиаведдиевский кентавр”

В Средние века главным предметом герменевтики стало Священное Писание. В эпоху Возрождения герменевтика стала важным приемом в зарождающихся “общественных науках”. Ее активно применял Никколо Макиавелли — политик и мыслитель, заложивший основы нового учения о государстве. Для нашей темы он особенно важен потому, что первым из теоретиков государства заявил, что власть держится на силе и согласии (“макиавеллиевский кентавр”). Отсюда вытекает, что “Государь” должен непрерывно вести особую работу по завоеванию и удержанию согласия подданных. Поэтому само явление манипуляции сознанием долго, вплоть до недавнего времени обозначалось словом макиавеллианизм. Считается, что в области политической философии Макиавелли предвосхитил деятельность якобинцев в Великой французской революции, которые осуществили грандиозную по своим масштабам манипуляцию массовым сознанием.

В своих откровениях Макиавелли высказал очень важную вещь: слова политиков всегда нуждаются в истолковании. Он заострил этот вопрос до предела, признавшись в одном письме в следующем: “Долгое время не говорил я того, во что верю, никогда не верю я и в то, что говорю, и если иногда случается так, что я и в самом деле говорю правду, я окутываю ее такой ложью, что ее трудно обнаружить”.

В XIX веке герменевтика стала общефилософским методом и очень расширила круг объектов. Она стала претендовать на то, чтобы научиться “вживаться” в текст так, чтобы понять его смысл лучше, чем сам его автор…

“Вся жизнь есть жест”, пауза, а слова — это отвлекающая “стрельба”

Сегодня сфера действия герменевтики как научного подхода резко расширилась. Слово (и текст) стали рассматривать лишь как частное выражение более широкого понятия — знака. По оценкам американских психологов, язык жестов, к примеру, насчитывает 700 тысяч четко различимых сигналов, в то время как самые полные словари английского языка содержат не более 600 тысяч слов. Признанный мастер пропаганды Муссолини как-то сказал: “Вся жизнь есть жест”. А ведь помимо жестов есть множество других знаковых систем.

Поэтому в принципе мы всегда должны уметь истолковать любое сообщение, в какой бы знаковой системе оно ни было “упаковано”.

Однако самыми главными для манипуляции сознанием можно считать все же сообщения, “упакованные” в словах: печатные тексты, речи, радио- и телепередачи. Сюда же относятся не менее важные элементы текста — промежутки между словами, паузы. А в политике это даже более важные сообщения, чем те, что выражены словами. Главное у политиков, манипулирующих сознанием, заключено в молчании, а слова — это отвлекающая “стрельба”.

Очень важны смыслы, скрытые в образах (картины, фотографии, кино, театр и т. д.). Разумеется, эффективнее всего действуют комбинации знаковых систем, и при наличии знания и искусства можно достичь огромного синергического эффекта просто за счет соединения “языков”, о чем мы поговорим ниже.

В политике любой жест, любой поступок имеет, кроме очевидного смысла, множество подтекстов, в которых выражают себя разные ипостаси, разные “маски” человека. Общение людей — непрерывный театр, а иногда карнавал масок — “персон”.

Всегда ли мы уверены в свободе своих намерений?

Какую же цель преследует тот, кто желает манипулировать нашим сознанием, когда посылает нам сообщения в виде текстов или поступков? Его цель — дать нам такие знаки, чтобы мы, встроив эти знаки в контекст, изменили образ этого контекста в нашем восприятии, а значит, и в нашем поведении. Причем мы при этом будем уверены, что поступаем в полном соответствии с нашими собственными желаниями.

Сказать слово или совершить действие, которые бы так затронули струны нашей души, чтобы мы вдруг увидели действительность в искаженном свете вопреки нашим интересам, — большое искусство. Такое слово и такой поступок не могут быть ясными, светлыми, понятными, они обязательно обращены к чему-то скрытому от разума.

Поиск скрытого смысла — психологически трудный процесс. Он требует мужества и свободы воли, ведь нужно на момент сбросить бремя авторитета, каким часто обладает отправитель сообщения. Власть имущие и денежные мешки всегда имеют возможность нанять для передачи сообщений любимого артиста, уважаемого академика, неподкупного поэта-бунтаря или секс-бомбу, для каждой категории населения — свой авторитет. С точки зрения психологии, умение интерпретации определяется способностью личности легко переходить от одного контекста к другому, соединяя разные “срезы” действительности в единые картины.

К несчастью, очень часто, получив сообщение, мы сразу же, с абсолютной уверенностью принимаем для себя одно-единственное его толкование. И оно служит для нас руководством к действию.

Часто это происходит потому, что мы из “экономии мышления” следуем стереотипам — привычным штампам, понятиям, укоренившимся предрассудкам. Однако тот, кто хочет построить защиту против попыток манипуляции его сознанием, должен преодолеть закостенелость ума, ибо ход его мыслей предсказуем и потому поддается программированию.

Родина манипуляции массовым сознанием — США

Главным создателем концепции и технологии манипуляции массовым сознанием с самого начала стали США. Здесь, на пространствах, свободных от традиций старых сословных культур, у “отцов нации” и состоятельного слоя Соединенных Штатов появилась острая потребность контролировать огромную толпу свободных индивидов, не прибегая к государственному насилию. Так возник новый в истории тип социального управления, основанный на внушении. Писатель Гор Видал сказал, что “американскую политическую элиту с самого начала отличало завидное умение убеждать людей голосовать вопреки их собственным интересам”.