Читать книгу - "Иди сквозь огонь - Евгений Филимонов"

Теперь каждый день для неё начинался, как действительно новый.

Принятое решение о проведении собственного расследования происходящего расцветило жизнь новыми красками. А очищение, пришедшее во сне, раскрыло и другие стороны бытия.

Она вдруг осознала, насколько замкнулась в своём собственном мирке, боясь причинить кому-либо что-то плохое. Вот только, первыми жертвами принятого некогда решения стали её близкие, и – она сама. Ведь, замкнувшись – она отдалилась от родных, и оттолкнула всех знакомых, пусть тех за недолгие годы жизни набралось и не так уж и много. Но ведь они всё же были, а потом вдруг стали далёкими и потерялись из виду.

Снящийся уже не первый день, кусок за куском, сон словно показывал ей, что такое настоящая семья, где всё подчинено одному – любви и заботе друг о друге. Но она точно знала, что сон пришёл не только по этой причине. События, которые происходили во сне, случились на самом деле – и рано или поздно, но ей «покажут» где это произошло, и для чего же она в это втянута.

А пока она могла заняться разрешением загадок, обозначенных недавно на листочке бумаги кружочками и стрелочками, линиями и вопросами. Самая простая, на вид, возникла в школе, там и стоило заняться её решением. Задать вопрос там, вопрос здесь. Главное не выглядеть подозрительно, или, того хуже – идиоткой.

А дома, между тем, всё изменилось. Катя раскрылась, распустилась долго ждущим своего часа подснежником. И голубые лепестки ярко горели на былом снегу холодных отношений. Мать с отцом пока не верили, хотя и чувствовали – что-то происходит. Что-то загадочное, что возвращает им дочку, ту, которую они знали давным-давно. Весёлую и жизнерадостную, хохочущую во всё горло и не подавляющую в зародыше плещущие через край эмоции.

Катя и в самом деле больше не давила свои чувства. Пройдя сквозь огонь, она обрела силу ограничивать воздействие своих эмоций на окружающее. Как греет огонь в очаге – мягко и тепло, бушуя лишь в топке, но не вокруг неё. Одаряя теплом, а не сжигая в пепел. Навык возник, как изначально существующий, но забытый на время. И Катя пробовала, так и этак, открывшееся умение, наслаждаясь обретёнными возможностями.

Вчера вечером она пришла в зал, чего не делала очень давно, предпочитая отсиживаться в комнате или беседовать со звёздами на крыше. И присела возле матери, прижавшись к родному плечу.

Весь вечер они молчали: она – потому что не знала, как объяснить свой поступок, родители – потому что боялись спугнуть внезапно поселившееся в доме ощущение единства. Но, с уходом Кати в комнату, чувство не пропало, а наоборот – напитало каждый уголок квартиры.

И ложась спать, мать с отцом безмолвно вопрошали друг у друга, что же произошло сегодня – и не исчезнет ли завтра, как вечерний туман.

Утро прошло обычно – Катя проснулась и позавтракала, умылась и отправилась в школу. В наушниках звучало что-то бодрое. Вчера вечером она сменила привычный лаунж на вытянутый из Интернета, наугад, сборник испанских гитаристов. И теперь пропускала через себя каждую мелодию, расцвечивающую утро в яркие тона и побуждающую закружиться в феерии латинского танца. Да, новая жизнь радовала.

В школе тоже всё шло обычно. Учителя всё так же задавали каверзные вопросы, желая поддеть и проучить. Но она легко уходила от предлагаемых стычек, поражая одноклассников раз за разом. Те привыкли к едкой, замкнутой в себе, рыжей бестии, колко отбривающей любой намёк на несостоятельность. Но что-то изменилось в ней, и теперь класс решал, что именно. Не является ли это очередной мега-плюхой, таящейся до поры до времени где-то у Кати за пазухой, подобно пресловутому камню.

А она чувствовала разливающееся раз за разом недоумение, похожее в её восприятии на озеро с водой серого цвета, с пробегающими вспышками чьего-то личного интереса. Серая хмарь раз за разом становилась всё слабее и слабее – скоро она исчезнет совсем, и воды обретут прозрачность – недоумение исчезнет, превратившись в осознание увиденного, как чего-то обыденного и не подлежащего эмоциональной оценке. И на неё, наконец-то, перестанут обращать внимание.

На перемене она снова попыталась разузнать о событиях, которые по её мнению, произошли в памятный до мелочей день. Ведь наркоторговца обязательно должны были обнаружить, а обнаружив – что-то с ним сделать.

Ничего нового не появилось – никто не слышал ни о каком парне без сознания. Да и о чужаке в сознании – тоже.

Катя начала подозревать, что пришельца вывели из школы по-тихому, сам он не сумел бы прийти в себя настолько быстро. И эти мысли не радовали – ведь этот мерзавец был нашпигован наркотой, как мешок Деда Мороза подарками. Если его вывели, значит… Значит, в школе есть кто-то из их банды.

Катя обкатала версию, но что-то не складывалось – при таком раскладе не имел смысла визит незнакомца с волчьей головой на плече. Нет, нужно искать другое объяснение. Продолжать расспросы, стараясь не выглядеть дурочкой, брошенной ухажёром и следящей за его перемещениями.

Хотя, кто поверит, что у Солнцевой есть парень? Да никто. После всех проведённых в школе лет, когда она год за годом отталкивала от себя любого, кто шёл на сближение – нет, в это никто не поверит, такой усмешки судьбы можно не бояться.

Так день и тёк себе, урок за уроком, перемена за переменой, расспрос за расспросом. И в какой-то миг она уловила вдруг нити чужого внимания, прикасающиеся вскользь, и тут же отдёргивающиеся. Раньше она не заметила бы, или наоборот – заметила и среагировала, не раздумывая, давя привычным выбросом презрения. Но она стала другой, и привычки тоже изменились, превратившись в навык, который можно включать и выключать, когда заблагорассудится. Сейчас же требовалось совершенно другое действие.