Читать книгу - "Мафия нищих - Д. Артемьев"

«Это что же, сволочуга мой, Колька, ребенка убил и в доски спрятал? Нет, это кто-то другой сделал. Не мог Колька. Он же от вида капли крови в обморок падает. Соседи, наверно, сволочи, подлянку нам подложили. Твари бессердечные. Что же делать? Даже дотронуться до нее боязно. Надо милицию вызывать».

Зося отскочила от кучи досок, бросилась к скамейке, села. Ее била крупная дрожь. «Милицию вызывать, милицию или кричать соседям. И чего? Милиция сразу Кольку схватит. Кого же еще? Кто владельцы участка? Я да Колька. А то еще Валентина потянут. Испортят мальчишке всю жизнь». Постепенно Зося стала приходить в себя.

«А что, – думала она, – народу никого. Взять и переложить это на соседний участок, сволочам этим. Только перчатки нужно».

Зося вернулась к доскам. Она постояла, посмотрела, быстрым движением дотронулась до поднятой ручки ребенка и тут же отдернула руку. Потом дотронулась еще раз. Что-то ее обеспокоило, зашевелились какие-то сомнения. Зося протянула обе руки и вынула ребенка. Девочка распахнула глаза и произнесла «мама».

Кукла была тяжелая, приятно лежала на руках. Когда Зося ее поднимала, глаза широко распахивались и кукла повторяла «мама». Звук шел из тельца куклы, потому что губы оставались неподвижными, нарисованными. Зося молчала и с восторгом глядела на куклу.

– Какой дурак догадался положить эту прелесть в кучу досок? – задала Зося сама себе вопрос.

– Какой дурак догадался положить эту прелесть в кучу досок? – с ее же интонацией произнесла кукла.

– Ой, Боже мой! – Зося чуть не выронила куклу.

– Ой, Боже мой! – повторила кукла.

– Ах вот оно что, – поняла Зося, – знаем мы эту игрушку. Там у тебя магнитофон, и ты повторяешь все записанные слова.

– Ах вот оно что, – начала повторять кукла, но замолчала.

– Что-то сломала я, дурища, – произнесла в отчаянии Зося.

Но тут заговорила кукла:

– Я являюсь адаптивным анализатором речи, дурища. Чтобы я могла отвечать, мне нужно проанализировать ваш словарный запас и ваше произношение. Прошу вас вначале прочитать стихи. Например, Пушкина.

– Пушкина! – Зося опустилась на узкую скамейку. – Пушкина, ладно: мой дядя самых честных правил, пока не заболел совсем, то… Лучше другой стих. Весна, крестьянин торжествует, то есть нет, зима, крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь. Дровни – это сани такие, для дров, наверно. – Зося почему-то решила объяснить кукле непонятное слово.

Зося поднялась со скамейки, держа куклу одной рукой, а другой растирая ягодицы.

– Опять задницу отсидела, – сказала Зося, – нет, нет, это я сама, это не из стихов. Что же мне вспомнить для тебя?

– А почему ты задницу отсидела? – спросила кукла.

– Ой, проговорилась. Ты уж такие слова не говори. Маленьким девочкам такие слова говорить нельзя.

– Я не девочка, я – адаптивный анализатор речи. Ты не ответила, почему отсидела задницу.

– Потому что эта сволочь никак не отремонтирует скамейку, черт бы его побрал!

– Это гермафродит? – спросила кукла.

– Почему гермафродит? Муж мой, Колька. – Зося внезапно обиделась за мужа.

– Колька, сволочь, черт бы его побрал! – произнесла кукла с чувством. – Как это связано с болью в заднице?

– Понимаешь, – засмущалась Зося, – у меня зад большой, скамейка узкая, вот я и натираю задницу.

– Не понимаю. У тебя есть зад, задница, скамейка и Колька, сволочь, черт бы его побрал! Что общего между ними?

– Зад и задница – одно и то же, – раздраженно сказала Зося, – я сажусь задом на неудобную скамейку, которую мой муж Коля обещал устроить. Но не устроил.

– Анализ закончен, – заявила кукла, – можешь задавать мне вопросы.

– Какие? – оторопела Зося.

– Любые. В моей памяти хранится краткая Британская энциклопедия. Я, черт бы его побрал, могу ответить практически на любой вопрос, используя понятные тебе слова, задница, соответствующие уровню твоего интеллекта.

– Моего интеллекта! – Зося начала раздражаться. – Моего интеллекта вполне хватит, чтобы взять тебя за ножку да треснуть головкой об эту чертову скамейку.

– За ножку головкой, – Зосиным голосом сказала кукла. – Испортишь дорогостоящий образец адаптивного анализатора, черт бы тебя побрал! Ты, сволочь, будешь задавать вопросы или я могу выйти из активного режима?

– Буду, – сказала сломленная упорством куклы Зося. Она подумала мгновение. – Знаешь, как варить украинский борщ?

Вопрос был задан не просто так. Вчера Валька пришел из школы и спросил ее, умеет ли она готовить настоящий украинский борщ. Дело в том, что у них в классе устроили соревнование среди девочек, а теперь нужен компетентный судья. Ему бы хотелось, чтобы судьей была его мама. А какая она компетентная, если никаких тонкостей о варке борща не знает!

– Знаю, задница, черт бы его побрал!

– Почему ты ругаешься? Прибавляешь бранные слова к каждой фразе.

– Извини, задница, я просто использую образцы твоей лексики. Доступность речи, ее доходчивость увеличивается, черт бы ее побрал, при использовании слов, обладающих личностной окраской.

– Ну ладно, – растерялась Зося, – так что там с украинским борщом?

– Странно ты задаешь вопрос, задница. С ним подается сметана, черт бы ее побрал!

– Задаю тебе другой вопрос. Ты умеешь молчать?

– Да.

– Вот и заткнись.

– Куда, задница, в какое отверстие?

– Да замолчи ты. Заткнись – это то же самое, ну… А, вспомнила, это синоним слова «замолчи». Знаешь, что такое синоним?

Кукла молчала. Зося догадалась, что кукла выполняет приказ молчать, поскольку он был сказан раньше вопроса.

– Можешь ответить на мой вопрос.

– Я знаю, задница, что такое синоним.

– А теперь, – строго сказала Зося, – молчи. И еще полностью выброси из лексикона слово «задница».

Коля долго молча разглядывал куклу. Потрогал ее ручки, ножки, погладил по голове. Кукла лежала на столе, глаза были закрыты, длинные ресницы лежали на щечках.

– В досках? – снова, уже не в первый раз, спросил он.

– В досках, в досках, сколько раз тебе говорить.

– А как она туда попала?

– Это я тебя должна спросить. Может, ты спьяну затолкал куклу в груду старых досок?

– Да ты что? – рассудительно сказал Коля. – Это ж каким пьяным надо быть, чтобы такую прелесть в саду бросить, в кучу досок! Нет, Зося, я таким пьяным никогда не был.

– Кто же? Кто ее нам подложил? – потерянно спросила Зося. Вальку бы надо спросить, вдруг он знает. Но он еще из школы не приходил. У него сегодня дополнительные занятия.