Читать книгу - "Чистая вода - Рой Якобсен"

С утеса ему открывалась вся деревня, одинокие хутора на севере острова, изрезанный шхерами берег. Юн искал в горах овец, не для заработка — от Карла гроша ломаного не дождешься,— но чтобы вырваться из дома. Там переезд из планов становился реальностью. Элизабет по мелочи паковала вещи — то картинку, то бра; как придет из школы, так до ночи и складывает. Медленно, но упорно она убирала его мир со столов, стен, со всех привычных мест и прятала в серые коробки, расставленные по всему дому, который теперь скорее напоминал склад.

Юн получил деньги за работу на озере Лангеванн и в каком-то безнадежном порыве купил на них вагонку для западной стены. Но было поздно: бессмысленные, по ее мнению, траты уже не могли заставить Элизабет свернуть с пути.

— Хоть в море выкини! — рассмеялась она ему в лицо. Все было решено.

Вот он и сбежал в горы. Здесь между ним и пропащей деревней лежит печальная даль. Там внизу все замерло. С рыбой на этот год покончено, бочки с засоленной селедкой стоят за рыбзаводом, скот в стойлах, стройки, включая водопровод, заморожены до тепла… Настала осень: куда ни бросишь взгляд — слякоть, мокрый снег, бурые поля и черные горы.

Юн закрыл глаза, уперся лбом в скалу и подумал, что, если бы не разоряли дом его детства, он был бы вполне счастливым человеком. Про пятно в воде он забыл, видения его больше не посещали. Он мог бы наслаждаться осенне-зимней спячкой, хотя бы обществом Карла и его косматых овец. Легонько уткнуться головой в камень, знать, что есть в этом мире Юн,— и ничего больше не требовать.

В ложбинке внизу посыпались камешки и комья грязи. Кто-то вскрикнул и побежал. Когда Юн открыл глаза, в березняке на соседнем склоне что-то шевелилось.

У ручья в ложбине, поросшей густым лесом, он встретил Кари, бывшую спутницей Георга на празднике, и парнишку-скотника, возившегося с каким-то мокрым тюком: Это был ком из одежды и дамская сумка, которую Юн узнал с одного взгляда.

— Что это? — испуганно спросила Кари, переминаясь с ноги на ногу.

— Пальто и сумка,— ответил скотник.

— Фу! — фыркнула Кари.— Пусть лежит, пойдемте дальше. Овцы наверняка выше.

— Я нашел это под камнем.

Скотник указал на расщелину под замшелой плитой, напоминавшую лаз.

— Зачем кричать-то? — Юн подошел к ним.— Чего ты испугалась? Кучи одежды?

— Я не испугалась. Но она какая-то… мерзкая.

Юн заглянул в расщелину. Человеку хватит места, чтобы заползти в нее и исчезнуть. Он стал вспоминать, бывал ли тут прежде.

— Брось,— не унималась Кари.— Пойдем дальше.

— Это вещи Лизы,— сказал Юн. Скотник уронил тюк — наверно, вспомнил надписи на стенах в деревне.

В ту же минуту Карл, скользя, спустился с пригорка и спросил, почему они тут застряли. Никто не ответил.

Юн развязал узел и открыл сумку. В ней лежали розовая расческа, разбитое зеркальце, коробочка слипшихся конфет и записная книжка с пластмассовой обложкой, поблекшей от влаги. На замке и ручке ни пятнышка ржавчины; никакого намека на гниль или плесень ни на одежде, ни на кожаной сумке. Значит, они валяются тут месяца два, не больше.

— Откуда ты знаешь, что это… ее? — спросила Кари, и Юн заметил, что она не хочет называть Лизу по имени.

— Я узнал,— ответил он.— Это ее расческа.

— Она может быть чьей угодно,— вставил скотник.

— Фу… — простонала Кари.— Как ты можешь к этому прикасаться?

— Почему мне нельзя это трогать? Его раздражал испуг девушки.

— Ты видел, что дети на стенах малюют? — спросил Карл.— «Лизы нет в живых».

— Это не дети,— сказал Юн.

— Вот как… А кто? Взрослые такими вещами не занимаются.

Юн оглядел вещи. Брюки, пальто и свитер, Лиза сама его вязала, насколько он помнил. И все столь же подлинное, очевидное, как буквы на стене.

— Да я спокойно их трогаю,— пробормотал он.— Ничего такого. Хотите, могу причесаться расческой.

Он пару раз провел ею по волосам, но Карл налетел на него и вырвал расческу из рук Юна.

— У тебя башка есть, парень? — завопил он.— Это не смешно. Вдруг она сама где-то здесь лежит!

Юн загоготал.

— С чего бы ей здесь лежать? — спросил он.

— Вещи-то здесь.

— Представляете…— начала было Кари. Карл продолжал:

— Можно подумать, ты видел трупы! Нет? А я вот видел, и они воняют страшно. Надо принюхаться. Вы ничего не чувствуете?