Читать книгу - "Домой - Владимир Козлов"

– Нет, не надо. Я не люблю, когда провожают.

– Странно, я думала…

* * *

Под столом звенят бутылки – я случайно зацепил их ногой.

… – Какая, на хер, сексуальная свобода? – говорит Оля пьяноватым голосом.

– Ну, по сравнению с тем, что было пятнадцать лет назад…

– Нашел, что вспомнить. Пятнадцать лет назад мне было пять лет…

– Все равно. Тогда общество было вообще пуританским. «В СССР секса нет»…

– А сейчас, можно подумать, его так уж много. Много пиздежа вокруг секса, а люди по – прежнему несвободны…

– Да, ты права, секс используют офигенно – в рекламе, в шоу – бизнесе. Но разве это секс? Так, суррогат.

– Свобода будет тогда, когда девушка сможет выбирать себе парня просто для секса, без всяких обязательств, и это будет восприниматься нормально, как если то же самое делает парень…

– Согласен. Мужчины должны привыкнуть к тому, что и они могут быть сексуальным объектом. Для женщин. Но изменить менталитет очень сложно. И женщины сами, стараясь продать свои внешние данные, свою красоту…

Звонит Олин телефон.

– Алле… Аня? Какая Аня?.. Да, сейчас припоминаю… Так, нормально… Кто, ты говоришь, дал телефон?.. Ну, передавай привет… Нет, я с ним давно не общаюсь, ничего про него не знаю… Ладно, если вдруг выйдет на связь – передам… Этот номер, который определился? Да, хорошо. Только вряд ли, сказала уже. Ну, все, пока.

Оля откладывает телефон, глядит на меня.

– Звонила Аня. Ты ее, может, знал. Она была замужем за Ирокезом, барабанщиком «Солнца свободы»…

– Может, и видел, когда‑нибудь, но не знаком…

– Мы с ней тоже никогда не общались. Так, приходила она пару раз на тусовки. С Ирокезом… Они мало прожили, развелись уже давно… Телефон мой ей дала Лариска… Она тоже с нами тусовалась, а сейчас работает в газете, менеджером по рекламе. А Аня эта – журналистка. И она тобой интересовалась. Как бы, нужно поговорить…

– А о чем, я так понял, она не сказала?

– Нет, но…

* * *

Оля высыпает табак из «беломорины» на стол, засыпает на его место «траву».

– Неужели «беломор» до сих пор продается в Москве? – спрашиваю я.

– Ну да, продается, а куда он денется? В любом киоске, шесть рублей. Столько людей курят «траву»… – Она смеется. – Вот скажи мне, я давно уже спросить хотела… Почему ты даже не куришь, не говоря уже о более серьезном…

– Однажды покурил – не вставило. Решил, что не вставит вообще никогда… – Я улыбаюсь.

– А серьезно?

– Серьезно? Я с этим очень долго не пересекался вообще. Никто из знакомых… С Женькой мы начали общаться только на последнем курсе. Мне уже двадцать четыре года было. Причем, Женька – он же «стрейтэджер»…

– Что, тогда уже был? Мне говорили, что бухал он неслабо…

– Он и сейчас бухает. У него такой своеобразный «стрейтэдж». Типа, водка – это хорошо, а наркотики – плохо. Наверно, и мне это как‑то передалось… Нет, ну как‑то это тупо – в двадцать с лишним лет садиться на наркотики…

– Садятся и…