Читать книгу - "Семь сестер. Сестра луны - Люсинда Райли"

– То есть я не хочу сказать, что он уже совсем плохой. Скорее, он напускает на себя такой вид. Выпендривается перед своими дружками. А вот когда мы с ним вдвоем, то можем поговорить и на очень серьезные темы, – продолжала откровенничать со мной Зара. – Понимаешь, у Джонни было очень трудное детство. Но в душе он хороший и добрый.

Я искоса глянула на Зару. По ее лицу разлилось мечтательное выражение. Вот она и ответила на мой вопрос, почему женщины так и льнут к плохим парням, подумала я. Потому что в глубине души каждая женщина искренне верит, что ее избранник вовсе не такой уж плохой, как о нем все думают. Просто его никто не понимает. Никто! И только она одна способна понять его тонкую душу и даже, быть может, спасти его…

– Мы по-настоящему сблизились только в последнем триместре, но все мои подружки в один голос утверждают, что для него главное – это залезть ко мне в трус… – Зара оборвала себя на полуслове и даже немного покраснела, что, безусловно, делает ей честь. – Ну, ты понимаешь, о чем я. Да, Тигги?

– Вполне возможно, твои подружки не так уж далеки от истины, – ответила я, невольно поразившись раскованности Зары. В ее возрасте я и представить себе не могла, что можно беседовать о сексе с кем-нибудь из взрослых. Особенно с едва знакомым тебе человеком. Я осторожно притормозила и почувствовала, как колеса сами собой, по инерции прокатились еще несколько метров по замерзшему снегу, съехав несколько в сторону от небольшой деревянной хижины, примостившейся в расщелине. Горы по обе стороны расщелины взметнулись ввысь, образовав высоко в небе красивую арку. Ничего не скажешь! О лучшем месте для уединения и мечтать не приходится. Пейзаж одновременно величественный и немного жутковатый. Мы вылезли из машины и направились к хижине. Сразу же защипало лицо. Я натянула шарф до самого носа, потому что мороз был таким сильным, что мне стало трудно дышать.

– Вот так холодина! – воскликнула я. – Наверное, градусов десять, если не больше. И как только Чилли выживает здесь зимой?

– Думаю, он привык к морозам. А сейчас у него и хижина своя появилась. Так что он в полном порядке. Подожди меня здесь, ладно? – Зара остановилась перед закрытой дверью. – Пойду, предупрежу Чилли, что к нему посетитель. А заодно и успокою, скажу, что ты не из социальной службы. – Девочка весело подмигнула мне, быстро сделала по снегу еще пару шагов и скрылась за дверью.

Я принялась внимательно разглядывать хижину. Хорошая работа! Добротная… Домик сложен из цельных, крепких сосновых бревен. Конструкция проста. Бревна просто кладутся друг на друга. Такие постройки встречаются и у нас в Швейцарии, компактные хижины, разбросанные там и сям по склонам гор. Именно таким макаром когда-то в былые времена возводили небольшие лыжные домики высоко в горах.

Но вот дверь отворилась, и в щель просунулась голова Зары.

– Можешь входить, – окликнула она меня.

Я подошла к Заре и переступила порог хижины. Меня сразу же обдало живительным теплом, правда, в помещении висел густой дым и царил полумрак. Но постепенно глаза адаптировались к отсутствию света. Единственным источником освещения в комнате были две старые керосиновые лампы и трепещущие языки пламени в дровяном камине. Зара взяла меня за руку и потащила вперед, к истершемуся кожаному креслу, стоявшему возле камина.

– Чилли, это моя подруга Тигги, – объявила она громко.

Яркие глаза цвета спелого ореха тут же уставились на меня и принялись буравить. Лицо все в глубоких морщинах. Так выглядит карта, воспроизводящая разбегающиеся в разные стороны дороги в каком-нибудь большом столичном городе. Я поняла, что в комнате задымлено вовсе не из-за отсутствия тяги в камине. Старик сжимал своим маленьким ртом длинную деревянную трубку. Если бы не волосы на голове и не задубевшая кожа на лице, то он был бы очень похож на какого-нибудь средневекового монаха.

– Здравствуйте, Чилли, – поздоровалась я и, сделав несколько небольших шажков к нему навстречу, протянула руку для приветствия. Но он своей руки не подал, а продолжал пристально пялиться на меня.

И чем дольше он сверлил меня взглядом, тем все сильнее начинало биться сердце в моей груди. Я закрыла глаза, чтобы обрести равновесие, и перед моим мысленным взором тут же пронеслось странное видение. Будто я нахожусь в какой-то пещере и смотрю в глаза женщине. А она что-то ласково шепчет мне на ухо, откуда-то стелется густой дым, закрывая ее лицо, а я все кашляю и кашляю…

И тут до меня дошло, что я действительно кашляю. Я открыла глаза, и меня тут же повело в сторону, я немного пошатнулась, пытаясь снова вернуться в день сегодняшний. Зара поймала меня за руку.

– С тобой все в порядке, Тигги? Здесь сильно воняет, по-моему.

– Все в порядке, – успокоила я ее, устремив глаза, полные слез, на Чилли. Такое чувство, что я не могу оторвать свой взгляд от его лица, хочу, но не могу.

«Кем же ты мне приходишься?..»

Вот его губы слегка зашевелились, и он негромко обронил несколько слов на незнакомом мне языке, потом поманил меня к себе худым костлявым пальцем, приказывая подойти к нему поближе. Я безропотно повиновалась, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от старика.

– Садись, – приказал он на ломаном английском, указывая на единственный, грубо сколоченный табурет, стоявший в комнате рядом с камином.

– Ступай же, – подбодрила меня Зара. – А я устроюсь тут на полу.

Она схватила подушку с железной кровати и положила ее прямо на голый бетонный пол: все мягче будет.

– Ворожейка! Хотчивитчи! – неожиданно воскликнул Чилли, ткнув в меня полусогнутым костлявым пальцем. Потом откинул голову назад и весело рассмеялся. – Pequena bruja!

– Не обращай внимания, – снова пришла на помощь Зара. – Он всегда говорит на такой чудовищной смеси английского и испанского. А по словам папы, он еще может говорить и на языке рома, на котором когда-то в старину общались цыгане.

– Понятно, – ответила я, хотя была уверена на все сто, что только что Чилли обозвал меня колдуньей.

Наконец Чилли отвел от меня глаза и принялся набивать трубку какой-то сухой смесью, похожей на мох. Потом снова разжег ее и глянул на меня с улыбкой.

– Говоришь на английском? Или на испанском?

– На английском и французском, и лишь немного – по-испански.

Чилли недовольно хмыкнул и стал сосредоточенно посасывать свою трубку.

– А ты принимал те таблетки, которые тебе дал доктор? – поинтересовалась у него Зара, подав голос с пола.

Чилли метнул в нее взгляд, в котором читались и раздражение, и насмешка.

– Яд! Чистый яд! Они хотят меня убить своей современной медициной.

– Не выдумывай, Чилли! Эти таблетки снимут боль. К тому же у них сильный противовоспалительный эффект. Что очень важно для твоего артрита. Тебе сразу полегчает, вот увидишь.

– Я лечу себя сам, своими проверенными способами, – ответил упрямый старик, гордо вскинув подбородок вверх, к деревянному потолку. – И ты тоже станешь так лечить… – Он снова ткнул в меня пальцем. – Покажи мне свои руки, – приказал он.