Читать книгу - "Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова"

Я села на первую парту, спасибо, хоть у двери, никому не перекрываю вид на биологичку и доску, а биологичка стала медленно, четко, громко читать страницу, распечатанную из Вики, про академика Вавилова. Блин… Какое-то вранье. Николай Иванович ведь умер не от инфаркта, а от голода! От голода! – я хотела закричать, но промолчала, чтобы не нарываться с самого начала. И вообще, Николай Иванович делал свои открытия вопреки… флагу и гимну своей страны. На него писали доносы. Он был арестован и умер в сталинской тюрьме от истощения, всемирно известный ученый, академик умер от пеллагры! В каком веке она живет, эта биологичка, ровесница моей Агнии, что она несет!

Я повернула голову в сторону окон и принялась краем глаза рассматривать своих новых одноклассников. В классе стояла вежливая равнодушная тишина. А если вдруг откуда-то раздавался шепот, биологичка хлопала ладонью по столу и угрожающе повторяла: так-так-так! да-да-да! И носом: тф-тф, тф-ф-ф. Я думала, как же так, это десятый класс. Неужели никто из них не знает, что академик Вавилов…

– Новенькая! – вдруг сказала биологичка. – Тф-тф, тф-ф-ф. Для тебя отдельное приглашение? Ты почему вертишься и не записываешь? Тф-тф, тф-ф-ф. Явилась… (явилась!!! – Агния была в восторге, когда я рассказывала.) Явилась в конце учебного года, а срез будешь писать со всеми и снизишь мне рейтинг. Ни тетради на парте, ни учебника! Пришла! Тф-тф, тф-ф-ф!

Опять рейтинг! Что это за такое страшное явление в школе?

Я хотела сказать, что знаю тему, что уже закончила курс десятого класса и что академик Вавилов… Но опять промолчала. За моей спиной раздались смешки, шорох и шепот. Прозвенел звонок, и биологичка знакомо выкрикнула: «Звонок для учителя!» – и опять носом: «Тф-тф, тф-ф-ф! Тф-тф, тф-ф-ф!»

На перемене класс переходил из кабинета в кабинет. Я плелась следом, выбрав ориентиром яркую заколку – морской конек у одной девочки на затылке. Как их запомнишь, если они все в одинаковой форме? Ко мне не подошел никто. Я еще сидела за партой в биологическом, а мимо меня проходили, как будто я invisible. Удивительно. Уж насколько мы держали дистанцию в диспансере, но все равно знакомились с новенькими, утешали, разговаривали. А тут – все мимо, мимо. Мне так захотелось домой. Как хорошо, что у меня есть «зато». Зато: вечерние разговоры с Мистером Гослином. Теперь я его укладываю спать. Когда-то мы с ним решили, пусть мама и папа, и Агнешка, пусть они все немного отдохнут в гостиной, поговорят, посплетничают, выпьют вина или чаю. А мы с братом, как взрослые, пойдем в спальню и побеседуем. «Говорить, говорить, говорить. Самым главным на свете делиться…» Мы каждое утро примерно намечали, о чем мы будем беседовать. Или какую книгу будем читать. Мистер Гослин замечательный, он слушает «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери с распахнутыми глазищами, бровки ходят по лбу, кривится ротик. Мой любимый Мистер Гослин. А скоро мы будем читать «Три мушкетера» и «Таинственный остров». Ох, я сама жду с нетерпением. Зато еще пару часов, и я буду у нас дома, и Агния меня покормит, и мы с ней потреплемся, а потом – зато! – я пойду к Полине и там опять расскажу то же самое в лицах и красках, но уже на английском, и вечером мы будем все вместе ужинать, а потом Мистер Гослин, с зачесанными влажными волосами, в пижаме, подойдет и скажет: «Лифонька, пойдем бефедовать». И мы пойдем, уляжемся, и он скажет: «Ну фто ф… Начнем, пофалуй…» И мы начнем. И я буду ему рассказывать, он – спрашивать, спрашивать, спрашивать ни о чем, обо всем, о заветном… За эти его вопросы Мистера Гослина очень любит Пауль Францевич. И все-все.

Да. Странный какой, длинный, не мой какой-то день. И не то чтобы мои новые одноклассники были враждебно настроены или насторожены. Нет. Они были просто абсолютно равнодушны. Девочки все очень красивые и похожие друг на друга, как похожи девушки в танцевальных ансамблях или группах. На первый взгляд без особых примет. Я бы их не отличила друг от друга. Одинаковые проборы, длинные гладкие волосы, тщательно нарисованные одинаковые брови, высокие шеи. Плывут по коридору как рыбки, не спеша несут себя, как великую ценность, грациозно поводят головами, презрительно закатывают глаза. Пока я не могу никого выделить чем-то особенным или интересным. Мальчиков я не рассмотрела. Нет, один все-таки бросился в глаза. Странный. Худой, длинноногий, сидит на задней парте. Когда я оглянулась на уроке биологии и разглядывала класс, он сидел, уложив голову на парту, и с интересом и даже приязнью рассматривал меня. И как-то по-кошачьи изогнулся и кивнул. Странный какой-то. И одет очень забавно. Вроде тупо в синем, но брюки очень узкие и короткие, а из-под брюк яркие полосатые носки. Один синий с белым, второй желтый с оранжевым. Забавный чувак парень.

На большом перерыве мы случайно столкнулись с Лали. Как же я была рада. Школа огромная, думала, не встречу ее сегодня. Сразу почувствовала себя полегче. И не так холодно спине от одиночества. Лали познакомила меня со своими одноклассницами Машей, Владой и Леной из своего класса «А». Маша, симпатичная такая, сказала:

– Кр-р-рутяк у тебя стрижка. Я тебя видела. Ты на горбатом мосту стояла в парке. Мы ваще там с Ричем всегда гуляем. Мы бы к тебе подошли. Но у тебя видос был, будто ты обкуренная. Втрескалась в кого-нибудь?

Мы так смеялись!

– А Рич это кто? – я спросила.

– Мальчик, – ответила Маша. – Любимый мой мальчик.

Ого, я подумала и спросила осторожно:

– Иностранец?

– Ага. Лабрадор. Собака. Выходи вечером в парк. Я вас познакомлю. Лялька, – Маша кивнула на Лали, – тоже придет. – Маша завела глаза под свою густую челку. – Только она не одна придет.

Мы с Лали и двумя другими девочками заржали и хором крикнули:

– Она с кузнецом придет.

А Маша:

– А нам такой кузнец как раз и ну-у-ужен.

Мы с Лали опять расхохотались. Оказывается, все знают, что за Лали следом на прогулках обязательно плетется кто-то из братьев-джигитов.

Как же мне полегчало от этой встречи с Лали и девочками.

* * *

После большой перемены был урок английского. Hooray, miss Pauline! Какая хорошая девушка в класс пришла! Ирочка ее в классе называют. Ирочка. В туфельках такая: тук-тук-тук. Потом оказалось, – Лали доложила, – что Ирочка замужем и ее сын учится в этой же школе то ли в шестом, то ли в седьмом классе. Эта Ирочка была такая настоящая, такая непохожая ни на кого, amazing! Она заметила меня и разулыбалась открыто. Ослепительная улыбка. Очень честная, не фальшивая. И давай меня спрашивать по-английски, как меня зовут, что я люблю, о книгах, о музыке, о Сэлинджере, о поэзии. И главное, где я учила язык и кто мой tutor. И когда я сказала, что мой tutor Полина Игоревна, Ирочка закивала и разулыбалась опять. Она сказала, что мой язык fluent и что я молодец, молодец. И она рада, что мы познакомились. И еще много чего. И весь урок она говорила на английском, и все в группе, между прочим, очень бойко говорили на английском. Ирочка показала нам видео, разбила нас по двое, мы готовили диалог с парнем в полосатых носках, потом игра, потом квиз, потом аудирование, потом еще что-то интересное. Потом дала короткий тест, мы его быстро написали, у меня было 12 из 12. И казалось, что не прошло и десяти минут. И прозвенел звонок. Ирочка тут же попрощалась и ушла. А пацики парни потащили за ней тетради, диски, ноутбук и портфель. Ну как, miss Pauline?