Читать книгу - "Приговор - Кага Отохико"

— Похвальное желание. Попробуйте обратиться в главврачу. Кстати, завтра как раз кого-то казнят. Присутствовать будет Сонэхара, скажите, что готовы его подменить. Он будет рад. Он уже нудил здесь, как ему не хочется, как всё это ужасно…

— Ладно, попробую. — Тикаки поднёс к лицу сжатые кулаки. Потом сел за свой стол и обнаружил на нём следующие послания:

Доктору Тикаки

Я забрал находившееся у вас личное дело Сюкити Андо, необходимое мне для вынесения ему дисциплинарного взыскания.

Начальник общего отдела. Печать

Докладная записка

У больного Тайёку Боку началась кровавая рвота, приведшая к общему ослаблению организма, в связи с чем прошу срочно осмотреть его.

9 час. 25 мин.

Старший надзиратель Ямадзаки

— Что? — завопил Тикаки. — Томобэ-сан, неужели нельзя было со мной связаться?

Пропустив мимо ушей упрёк Тикаки, Томобэ беспечно сказал:

— Ах да, вам звонил Ямадзаки, я ему сказал, что вас нет на месте. Потом он и сюда приходил, вас разыскивал. Что-нибудь случилось?

— У больного открылось язвенное кровотечение.

— Да-а? — протянул Томобэ, невозмутимо продолжая работать ножницами. Весь его вид говорил: «Я тебе в секретари не нанимался, и знать ничего не знаю».

Тикаки сразу же позвонил в больницу, к телефону подошёл Ямадзаки, он так громко кричал в трубку, что её пришлось держать на расстоянии от уха.

— Да-да, Боку! У него началась кровавая рвота. Да, примерно в 9.15. Целый таз. Да-да, я испугался, потому что у него не было пульса. Нет, сейчас уже есть. Я сразу пошёл к вам, но вы были на приёме… Или нет, вы разговаривали с начальником зоны, мне сказали — какой-то очень важный разговор… Тут я совсем растерялся, но, к счастью, встретил доктора Танигути, и он сразу же примчался.

Тикаки облегчённо вздохнул — если его больным занялся Танигути, можно не беспокоиться. Быстро пройдя по коридору до лестницы, он понёсся вниз на полной скорости, перепрыгивая через ступеньки. Его мучили угрызения совести: нельзя же всё валить на одного Танигути.

Танигути с санитаром делали больному внутривенное вливание. Ямадзаки нервно покашлял за спиной у Тикаки и захлопнул дверь.

— А, это ты… — Танигути поднял густые брови. Они влажно поблёскивали. По лбу струился пот. Лицо сохраняло всегдашнее уверенное выражение, но в глазах читалась тревога и растерянность. — У него слишком тонкие вены. Никак не введу иглу.

Боку лежал, запрокинув к потолку иссиня-бледное, ничего не выражающее лицо, его руки и ноги были бинтами прикручены к койке. К торчащим из-под одеяла щиколоткам были присоединены резиновые трубки: к правой — для переливания крови, к левой — от капельницы с раствором Рингера. Жутковатое зрелище. Казалось, Боку спит, но вдруг глаза его распахнулись, и он стал извиваться, силясь содрать с себя бинты. Выскользнув из рук санитара, сбросил одеяло и остался в одних штанах.

— Эй, ты, не двигайся, ну прошу тебя! — рассердился Танигути. Боку задёргался ещё сильнее. Со шприца сорвалась иголка.

— Ничего не выходит! Нам удалось кое-как справиться с венами на ногах и ввести туда иглы от аппарата для переливания крови и капельницы, но на руках вены такие тонкие, что укол сделать невозможно, к тому же любое прикосновение вызывает у него решительный отпор. Состояние у него в общем не такое уж и плохое. Давление 120 на 85, пульс 90, температура 36,7. Но при этом — страшная анемия, эритроцитов всего 1 500 000. Это, конечно, связано с кровотечением, ведь он потерял 560 кубиков крови. Кстати, не исключено, что небольшое кровотечение у него открылось уже довольно давно.

Неожиданно Боку затих. Он лежал совершенно неподвижно, с открытыми глазами и напоминал труп, отчего становилось жутковато.

— Эй, Боку, у тебя что-нибудь болит? — окликнул его Тикаки.

Вместо ответа тот вытянул трубочкой лиловые губы. Но на большее у него сегодня не хватило сил, изо рта вырвалось только слабое шипение. Танигути покачал головой.

— Он не желает отвечать. Давай-ка выйдем. Надо поговорить. — Прикрыв Боку одеялом, Танигути вышел из палаты. Тикаки поспешил за ним, Ямадзаки проводил их взглядом и, как положено — рука к козырьку под углом ровно в тридцать градусов, — отдал честь. По коридору, насквозь промокшему от залетавшего сюда с ветром дождя, они добежали до смотровой.

Моя руки, Танигути сказал:

— Состояние, как видишь, не очень. Опасности летального исхода пока нет, но достаточно тяжёлое. Если у него снова начнётся кровавая рвота, спасти его вряд ли удастся. В области ниши, скорее всего, нарушена слизистая и обнажились сосуды.

— Нужно оперировать? — нерешительно спросил Тикаки.

— Думаю, что да, но я ведь не хирург, точно сказать не могу Правда, при такой степени анемии о немедленной операции не может быть и речи.

— Так или иначе, его лучше перевести в обычную больницу, прервав отбывание наказания. — Перед глазами Тикаки невольно всплыло победоносно ухмыляющееся лицо главврача. Досадно признавать своё поражение, но у него больше не было уверенности в том, что больного удастся вылечить здесь, в тюремной больнице.

— Наверное, это и в самом деле лучший вариант, — сказал Танигути, вытирая руки. — В конце концов, мы сделали всё, что могли. Главврач будет доволен, да и сам Боку тоже, он ведь этого и добивался. Знаешь, мне санитар сказал по секрету, что он нарочно вызвал у себя кровавую рвоту.

— В каком смысле?

Танигути понизил голос.

— Он всё время тёр себе живот, стучал по нему, вот и вызвал кровотечение. Думаю, он планировал таким образом совершить самоубийство.

— Да ты что?.. — Тикаки поперхнулся, и тут же в его ушах зазвучал голос Боку: «Язва? Это когда дырка в брюхе? Значит, если каждый день тереть вот здесь, где больно, можно протереть дырку?» Сначала покончила с собой Нацуё Симура из женской зоны, теперь ещё один его больной подумывает о самоубийстве. И ведь оба не скрывали от него своего желания умереть, Теперь это совершенно ясно. А он не удосужился принять никаких мер предосторожности, проявил халатность, непозволительную для психиатра. Разве можно было забыть, что суицидальные намерения являются одним из характерных симптомов?..

— Это моя вина. Я должен был это предвидеть и принять соответствующие меры, — понурившись, сказал он.

— Перестань. Тут никто не виноват, — поспешно сказал Танигути. — Боку сделал то, что хотел. Врач не должен отвечать за все поступки своего пациента. Это немыслимо!

— Не скажи, — слабо возразил Тикаки. — Ведь Боку в последнее время постоянно твердил: «Хочу умереть, дайте мне умереть…» Мне следовало как-то отреагировать.

— Да брось, врач не может нести ответственность за всё, что происходит с его больными! Ещё скажи, что ты виноват в том, что Сунада тебя укусил! А как же — он твой пациент и укусил тебя, будучи в состоянии возбуждения… Да, кстати, как твой палец?