Читать книгу - "Я люблю время - О'Санчес"

В сущности, с какой стороны ни гляди на это дело – ствол остается стволом, а охота – охотой. Почему при этом добыча и охотник так сильно разнятся в своих эмоциях – для меня тайна. Быть может, потому что я всегда охотник, даже если выгляжу добычей?

– Бергамот, кофе! Без молока, эспрессо, с кофеином, некрепкий.

Обычно-то я с молоком пью. И какао готовлю почти сам, а вот чай и кофе – так… под настроение. Сегодня у меня настроение пить кофе не из моей любимой коричневой чашки, монотонной, совершенно без рисунка, а из другой, которую я сам себе подарил без повода: на красном фоне барашки, барашки, а среди них-то – волк в овечьей шкурке. В торжественных случаях я тоже пью кофе, но из несерьезной фарфоровой кружечки с орнаментом в цветочек, стоящей на маленьком блюдечке.

Молодое лето на дворе, поэтому день очень длинный, а ночь хиленькая, бледненькая – только и названия, что белая, и что я в ней нашел? А ведь влюблен в это природное явление, обязательно радуюсь ему, когда живу в высоких северных широтах… Или в симметричных по отношению к экватору нижних южных, но там неинтересно. Впрочем, у нас в Петербурге и зимой бывают белые ночи, но только в светлое время суток.

Посижу малость, да смотаюсь в Пустой Питер, развеюсь слегонца. Нет, теперь я уверен, что можно тщательно осматривать место происшествия, не боясь нарваться на скорый и будничный ответ всем моим загадкам и вопросам. Дела забавные, ничего не скажешь, хоть руки потирай от предвкушения… Зачем люди так делают: сомкнут две ладони, повернутые перпендикулярно полу, сгорбятся и ну тереть одну о другую?! И непременно взад-вперед трут, а не вниз-вверх, и похохатывают при этом, или хихикают… Не понимаю, ведь ничего магического нет в потирании конечностей и красивого не особенно много. Сколько бы у кого ни спрашивал, ни заглядывал в самые тайники подсознания – ничего похожего на толковый ответ я так и не увидел. Принято – и все тут! Вспоминаю первую супругу моего долгого приятеля, Короля-Солнце, Луи Четырнадцатого: испанская царевна, маленькая, нескладная, несчастная, по-супружески верная, очень набожная и очень добрая. Когда король, в погоне, видимо, за извращенным разнообразием, жаловал ее супружеским ложем, назавтра весь двор всегда об этом знал, потому что она потом непременно бегала причащаться и целый день как раз хихикала, ручки потирала – довольнехонькая!… Но у меня лично подобных позывов не бывает – никогда не тру, даже если провожу ночи с принцессами или королевами, своими и чужими.

Какой урожайный на неожиданности оказался первый «командировочный» денек! Начать с того, оно же и главное, что магическую блямбу со Светкиной груди, так называемый морок, я не снимал. Мог бы и я, мне это не трудно, хотя крепко было присобачено, весьма прочно, но – не для меня, разумеется. Нет, не я. И не напарничек мой, судя по всему.

Грешным делом, когда я руку на Светкино плечо возложил, я пребывал в некотором научно-исследовательском шоке, я был уверен, что… И ошибся. Я-то подумал, что мы все трое на галере с веслами оказались, то есть не простыми людьми, а такими… крутыми и многосильными с разнообразными паранормальными особенностями. Да, я конкретно был обескуражен, когда девушка пошла в туалет, клейменая мороком по груди, а вышла из туалета – пречистая, ничем не гнетомая! Как это я, думаю, обмишурился, не рассмотрел столь мощную колдунью под самым боком, перед самыми ноздрями и зрачками!? Может, думаю, переборщил я в своем хуманистическом ориентализме – стремлении быть похожим на слабосильного человека? За большим шоком – еще один последовал, поменьше: цап я Светку за ауру (ах, не за грудь!), «прозвонил» – а она прозрачный человечек! Прелестна, глуповата, несчастна, добра, молода – почти как эта самая французская королева Мария-Тереза, только бесконечно красивее; превосходный экземпляр, эталонный, я бы сказал – хоть в кино сниматься, хоть детей рожать, но – абсолютно, кристально обычная девушка, без магии, без колдовства.