Читать книгу - "Охотники на снегу - Татьяна Алферова"

Разбухшие тучи собрались на нерест над Сосновой поляной. Их серебристо-серые животы заполняли пространство над съежившимся в ранних сумерках кварталом и проливали икру мелких снежинок, таявших в полете. Люди торопились по домам после работы, не глядели на небо. То, что под ногами важнее: не заметишь, зазеваешься — и попадешь ногой в расползающуюся жижу. Торговли не было, как и всю предыдущую неделю. Валера, воротившийся домой раньше обычного, с раздражением оглядел следы вчерашнего пиршества и отправился пить чай на кухню. Едва отхлебнул горячего чая и только-только начал расслабляться, как в дверь позвонили.

— Кого еще принесло? — удивился и пошел открывать. На пороге стояла жена, без шапки, с намокшими волосами.

— Вот, зонтик не сообразила взять, — пожаловалась она. — Налей чего-нибудь горяченького.

— Сама налей, — отозвался Валера, менее всего желавший еще одной беспокойной ночи — вчерашнего с лихвой хватило.

Но жена определенно настроилась на тихий «семейный» вечер и последующую «семейную» ночь.

— Ты что, не успел соскучиться? А я вкусненького принесла, неужели прогонишь?

По-хозяйски прошла на кухню, выгрузила из хрустящего полиэтиленового пакета с изображением Адмиралтейства свертки, пахнущие колбасой и копченой рыбой, печенье, конфеты, бутылку марочного вина.

«С чего бы это она? — озадачился про себя Валера. — Вроде не договаривались. Годовщина свадьбы прошла, день рождения дочки — через полгода. Наверняка что-то ей потребовалось. Или решила в очередной раз раздуть огонь семейного очага? Проверила днем, что матери нет, и приехала».

— Как живешь? Как торговля идет? — жена продолжала демонстрировать миролюбие.

Валере ничего не оставалось, как откупорить бутылку, разлить вино по рюмкам, пока жена выкладывала принесенную снедь на «парадные» тарелки. Говорить не хотелось, но этого от него никто и не требовал. После первой же рюмки жена принялась жаловаться на своих родителей, стало ясно, зачем пришла. Там надоело, решила, вдруг здесь будет хорошо. О ребенке, конечно, эгоистка, и не подумала. Дочка опять с дедушкой, бабушкой, без матери. Ругаться Валера не собирался, к чему нервы портить. Разве женщине возможно что-нибудь объяснить или доказать? Все они только себя слушают, а понимают одну грубую силу. Ладно, скоро сама убедится, что у него ловить нечего. Пока. Так-то Валера не вредный, не собирается ее окончательно отшивать, кто знает, как жизнь обернется.

— Что же ты меня в комнату не ведешь? — жена игриво, как ей казалось, улыбнулась.

— Там неубрано. Вчера гости были. — Валера не собирался рассказывать о вчерашнем, сама нарвалась.

— Ого, у тебя гости? Меняешь привычки! И кто же, если не секрет? — жена сделала вид, что ее страшно интересуют Валерины гости.

— Алик.

Жена слегка помрачнела. Вряд ли ей стало стыдно. За давностью лет наверняка забыла, с чего все начиналось, но автоматически расстраивалась при упоминании имени бывшего жениха. Следующая ее реплика оказалась совсем неожиданной, просто ни в какие ворота:

— Давай помогу тебе прибраться. Ты посуду носи, а я мыть буду.

Это что-то уж совсем новенькое. Но Валере сейчас не хотелось ничего, даже помощи по хозяйству. Жена расценила молчание как согласие. Женщины всегда так делают, им так удобнее. Сама отправилась в маленькую комнату и затихла там.

— Ты что застряла? — опомнился Валера через некоторое время.

— Алик, говоришь? Так это Алик накурил? С каких, интересно, пор он губы красит? — жена вынесла на кухню пепельницу, под завязку заполненную окурками с ободками лиловой помады, и демонстративно высыпала ее на стол между тарелкой с копченой салакой и ополовиненной бутылкой. Валере бы просто наорать на бывшую благоверную, какое ей дело, сама себе такую жизнь устроила, но очень обидно стало — устал за неделю, а тут еще и дома никакого покоя. И Валера ответил:

— Подружка.

— То есть я должна за твоими подружками пепельницы вытряхивать? Может, еще что прикажешь за ними подтереть? — жена сорвалась на крик.