Читать книгу - "Резиновый бэби - Жужа Д."

– У меня тоже шок был, когда родители первый цветной телевизор купили. Мне тринадцать лет было... Настоящий шок. – Женщина провела рукой по волосам, будто проверяя, есть ли они там.

Тут дверь в туалет распахнулась, впуская в кафельный ящик наследника. Не успели бабы запаниковать, как он схватил меня за руку и выдернул оттуда – на улицу.

– Там же можно воздухом отравиться?! Ты что?

– Зато там история была замечательная...

– Никогда не думал, что ваша профессия настолько вредная...

– Нет невредных профессий...

– Есть.

– Ну, какая?

– Ну... Например, библиотекарь... Абсолютно безвредная...

– А вот и нет. Если бы я была библиотекарем, я бы уже давно, наверное, умерла...

– Что так?

– У меня зверская аллергия на книжную пыль... Я бы зачихалась до смерти...

– Ты как ребенок.

– Что?

– И мне это страшно нравится...

– Мне в гостиницу пора.

– Почему так рано?

– Ну, потому что ко мне сегодня... Почему я должна объяснять... Нужно, и все...

– Правда... Ты ничего никому не должна... А мне знаешь что понравилось в Кунсткамере?

– Теленок двухголовый?

– Нет... Панголин.

– Что?

– Панголин, обитающий в Индии и на Цейлоне.

– Кто?

– Manis pentadactyla...

– Что это такое?

– Животное.

– Животное? А то, что ты только что сказал, это что?

– Это то, что под ним написано было. Но больше на шишку огромную похоже... А латынь я в Меде учил, но так и не доучился... Смысла не было...

И тут я увидела, какие у него глаза – ореховые по ободку с зеленью к зрачку...

* * *

Вечером ресторан выглядел совсем по-другому. Муж уже несколько минут перечитывал меню. За соседним столом сидела красивая мама мальчика, но без него, а с какой-то женщиной в черном деловом костюме. Красавица, наоборот, сияла многоцветием и крупными камнями украшений.

– Ты знаешь... – Дама в черном подвинула очки вверх по переносице. – Я всегда удивлялась, как это люди живут в квартирах на первом этаже. Вся их жизнь, особенно когда темно, как на ладони. Вот они едят, вот понесли на кухню посуду, вот расправляют кровать, вот кричат на детей, и все это под чужими взорами и разговорами. Я и сама люблю смотреть в чужие окна, как и в аквариумы – что там за жизнь, какие повадки у этой с синим плавником. Но как так можно жить – я лично не понимаю.

– А мне кажется – это здорово! – Красавица рассмеялась. – Бог ведь тоже все видит – и никого это не смущает. Пусть смотрят, кому нужно! Мне это даже нравится. Я думаю, здорово, когда на тебя смотрят. Это заставляет быть красивее, значимее, не заниматься ерундой. Я не хочу даже возможности закрыться от других.

Она расхохоталась опять. Мой муж тоже взглянул на нее и перелистал меню еще раз.

– А кормят прилично?

– Да.

– Слушай, я голодный страшно...

– Нам нужно поговорить...

На эту фразу он будто весь сжался.

– Да? Ну да, да, наверное... Хорошо.

Опять открыл меню. Я вдруг увидела, как много у него седых волос. Он поднял на меня глаза.

– Ну, что ты будешь?

– Знаешь, я, пожалуй, закажу гамбургер.

– Гамбургер? – Он отложил меню.

– Ну да... Захотелось.

– Да нет, лучше стейк... Думаю, гамбургер здесь брать не стоит.

– Почему-то захотелось гамбургер.

– Чего вдруг? А как насчет здоровой пищи?

– Да ну ее, эту здоровую пищу.

– Стейк хотя бы руками особо не хватали.

– Ну и пусть.

– А потом, когда приносят тебе кусок мяса, ты видишь, по крайней мере, что ты ешь...

– Все равно.

– А в гамбургер твой, небось, напихали всякого...

– Ну и что.

– А потом, видишь, там стейк принесли, справа от тебя! Так аппетитно выглядит...

– Говорю тебе, что мне все равно, как выглядит стейк, я хочу гамбургер.

– Глупо.

Вернулся официант и лихо выхватил из-за спины блокнот.

– Мне, пожалуйста, гамбургер. – Я торопилась, будто муж мог заказать мне что-нибудь совсем другое.

Муж опять открыл и пролистал меню.

– И мне... тоже, – сказал он и отвернулся к окну. – Какой все-таки Питер классный...

Я тоже посмотрела на реку и на ползущую по ней ржавую баржу.

– Извини меня... Все так непросто... – Он вздохнул.

– Да, все так непросто.

Он взглянул на меня с интересом.

– А кто тебе рассказал?

– О чем?

Он вздохнул опять, снял очки и отложил их в сторону.

– Что мне делать? А? Вот ты бы что делала на моем месте?

– Я?

– Я же не знал...

– Не знал?

Он кусал палец у ногтя.

– Что мне делать? А? Что, думаешь, мне делать?

Я просто внимательно наблюдала, как он пытался вылезти из чего-то узкого.

– Она в положении... Я сам не знал... Она сделала тест...

– Что?

– Не перебивай меня, пожалуйста... Мне, между прочим, очень трудно говорить... Я не понимаю, как это все случилось. Ты не обижайся, я знаю, что мне, конечно, нет прощения... Но так все завернулось... Она добрая... Она, между прочим, никогда о тебе плохо... Никогда! Она одинокая – у нее родителей нет. Ты должна понять... Прости, я не хотел... Нет, не нужно, дай мне договорить... Ей, ты знаешь, ничего от меня не нужно... Понимаешь? Она мне так и сказала... «Мне ничего от тебя не надо!» Сильная! Она молодая очень, но не думай, не такая, как многие из них... Но ты же чувствовала, что у нас... В последнее время... А ей и вправду ничего не надо. Она мне так и сказала: «Мне ничего от тебя не надо!» Ты же понимаешь... Ну, что я в этой ситуации... Как все сложно... Ты будешь свой гамбургер доедать?

– Один вопрос...

– Да, да, конечно!

– Что же ты меня телефоном как гарротой?

– Извини. Так я доем твой гамбургер?

* * *

Потом я долго лежала в горячей воде в ванной и рисовала на мутном зеркале сердечки... А потом спала.

Ночью проснулась.

Телефон показал восемь пропущенных звонков от наследника.