Читать книгу - "Схема полной занятости - Магнус Миллз"

Тут я должен сразу сказать: заправлять «УниФуры» горючим – не моя работа. Не забывайте, у нас – Схема Полной Занятости, и подобные задачи должны выполняться еженощно сменными механиками. Вообще-то я, конечно, осознавал, что стрелка топливного расходомера показывала «пусто», еще когда выводил фургон, но поскольку она говорила мне то же самое всю предыдущую неделю, я предположил, что прибор барахлит, и перестал обращать внимание. Сегодня, однако, она говорила не просто «пусто»; она говорила «очень пусто». Тяжко вздохнув, двигатель умер, а я остановился на обочине.

Я вылез из кабины и оглядел то место, где невольно предпочел остановиться. Блистательно! Сколько хватает глаз – ни одного кафе! Ни одного газетного киоска! Ни единой библиотеки! Даже парка с удобной скамеечкой и утиным прудом поблизости нет! Короче, негде провести время, пока меня будут спасать, вообще. Меня окружали промышленные корпуса – все удаленные от дороги и за уродливыми оградами. Вздохнув, я принялся за поиски телефонной будки. На это потребовались некоторые усилия, но в конце концов она нашлась, и я полез во внутренний карман искать аварийный номер механиков. Через несколько секунд я разговаривал с Робом Маршаллом. Услышав, что у меня закончилось горючее, он тоже вздохнул.

– А ты где именно?

– В телефонной будке, – ответил я. – Тут говорится: проезд Дружбы.

– Ни разу не слыхал.

– Я тоже. Хотя мне кажется, я где-то довольно близко от Кольцевой. У тебя что, в этой твой конторе карты нет?

– Есть, конечно, – сказал он. – Ладно. Не отходи от фургона, мы приедем и тебя найдем.

Я побрел обратно, зная, что Роба увижу, по крайней мере, часа через два. Механики не могут бросить то, чем занимались, и пуститься на поиски заблудившихся транспортных средств, поэтому я смирился: придется сидеть в

кабине бес знает где и просто ждать. На самом деле, давно следовало понять, что я не туда заехал, – тут не ездило никаких «УниФуров». Мне уже давно на глаза ни один не попадался – верный признак того, что я зарулил в какую-то глушь. Однако, с другой стороны, нет худа без добра, ибо если б я сломался посреди какой-нибудь оживленной трассы, пришлось бы терпеть насмешки всех проезжавших водителей: эй, горючка кончилась.

Я устроился на откидном сиденье, закинув ноги на щиток и попытавшись расположиться как можно комфортнее. Затем оглядел спартанский интерьер кабины – огромное рулевое колесо, ручной тормоз, комплект простых контрольных приборов, чью конфигурацию я так хорошо изучил.

Сразу над лобовым стеклом черным значились габариты транспортного средства:

ВЫСОТА 10' 2''

ШИРИНА 8' О''

ДЛИНА 19' 6''

Я посмотрел на эти цифры, как смотрел на них уже множество раз. Я посмотрел в ветровое стекло на фабричные корпуса и поискал признаков жизни. И посмотрел в зеркальце заднего вида. К моему удивлению, сзади стоял человек. В какой-то миг я подумал, что Робу Маршаллу как-то удалось подъехать, не поднимая лишнего шума, но тут же отказался от этой мысли, едва увидел одежду пришельца. Человек был не в робе механика, а в выцветшем костюме, похоже, на размер меньше, чем нужно. Кроме того, в руках он держал что-то вроде магазинного пакета с длинными ручками, а когда поставил его и извлек откуда-то блокнот и карандаш, я сразу понял, что на меня нацелился энтузиаст. Откуда он возник, я не имел понятия, ибо по пути к телефонной будке никаких пешеходов не наблюдал. Вероятно, решил я, выскочил из ближайшего здания. Надеясь, что он подумает, будто я сплю, я продолжал сидеть совершенно неподвижно, полузакрыв глаза, однако наблюдая, как он изучает мое транспортное средство. По счастью, энтузиастов этих больше интересовали сами «УниФуры», нежели те, кто их водит, поэтому я счел маловероятным, что он станет меня доставать. И впрямь: он по-хозяйски обошел весь фургон, записывая в книжечку разнообразные наблюдения, а потом извлек камеру, чтобы сфотографировать. Из тишины своей кабины я смотрел, как увлеченно этот человек суетится, занимаясь своим хобби, и уже не в первый раз недоумевал, как вообще можно посвятить всю жизнь изучению «УниФура». В какойто момент человек посмотрел прямо на меня. Не успев быстро отвести взгляд, я решил что лучше всего – признать человека небрежным кивком. В ответ я получил такую жуткую ухмылку, которая лишь подтвердила мое стойкое убеждение: все эти энтузиасты – дурики.

В конце концов он отвалил, предположительно – на поиски очередного «УниФура», который можно будет записать в книжечку. А я откинулся на спинку, чтобы слегонца подремать. Чего уж тут жаловаться – платят за то, что спишь на работе, к тому же надо признать: откидное сиденье – довольно удобное. Дрых я сильно больше часа, а затем меня разбудил двойной гудок. В фургоне техобслуживания приехал Роб.

Не вполне проснувшись, я вылез поздороваться, ожидая, что сейчас он начнет меня распекать за то, что я не доложил о низком уровне горючего в баке. А он вместо этого принялся извиняться за всех механиков: они, мол, и так с ног сбиваются, обслуживая «УниФуры», что работают в графике, а мою машину на эту неделю в график не поставили. Избежав таким образом вопроса «кто виноват?», мы обменялись парой нелицеприятных замечаний по поводу «начальства», и Роб открыл заднюю дверь своего фургона. Внутри стояло несколько канистр дизеля, которого мне бы хватило продержаться до конца дня. Я посмотрел, как Роб заливает мне бак, а через несколько минут уже можно было ехать. Неизбежно пришлось подписать накладную – Роб определил этот документ как неважный, но обязательный, – и я мог продолжать путь. Очень тщательно сверившись с картой, чтобы снова не заехать не туда, я сказал Робу «покедова» и двинул дальше.

Когда я, в конце концов, доехал до «Кружевного рая», было уже без двадцати три. В это время я обычно от них уезжал, но даже так у меня не было причин ожидать чего-либо иного, кроме обычного беззаботного и дружелюбного приема. А потому я был несколько даже ошарашен, когда Гарольд и остальные меня практически проигнорировали. Если не считать взгляда мимоходом в мою сторону, когда я въехал во двор, все их внимание, похоже, было приковано к тому «УниФуру», что уже стоял у рампы. Он был маркирован буквами «ВГ», и пока трое складских деловито грузили в него несколько поддонов, экипаж стоял несколько поодаль и безмолвно наблюдал. Поднявшись по ступенькам, я не услышал дружеской трепотни, которую обычно связывал с общей атмосферой «Кружевного рая». Никаких карт, никаких кружек чая на столе и даже никаких признаков Джима, который обычно прибредал из своей мастерской под малейшим предлогом. Но даже так я все равно подошел к водителю и помощнику, чтобы навести хоть какой-нибудь мостик. Пока я подходил, они ровно рассматривали меня, но никакого приветствия не воспоследовало.

– Нормально? – сказал я.

– Нормально, – ответил один.

Второй слегка полуотвернулся, похоже, наблюдая, как Гарольд возится с ручной тележкой. Само по себе зрелище редкое. Обычно погрузку брал в свои руки Эрик, а Гарольд неизменно держал руки в карманах. Сегодня, однако, все делалось как-то сильно иначе.