Читать книгу - "Быть может, история любви - Мартен Паж"

Он прекрасно понимал, что его сожаления о несостоявшемся романе с Мод вызваны исключительно запретом, который он наложил на себя. Весьма типично для него. В любом случае, у них было мало общего. Хотя они часто встречались, их нельзя было назвать близкими друзьями: Мод порхала с тусовки на тусовку, пила, танцевала и употребляла разного рода галлюциногенные препараты. Он любил выпивать с ней время от времени — вот и все.

— Ты по-прежнему в рекламе? — спросила Мод.

Вопрос был праздным, она просто пыталась вывести Виргилия из задумчивости, переведя разговор в знакомую колею.

Виргилий не испытывал ни малейшего стыда за свою профессию, однако, отвечая на ее вопрос, почувствовал себя неловко, будто признавался в чем-то дурном. Уж кто-кто, но Мод вряд ли имела право читать ему мораль: она была ветеринаром и работала в большой фармацевтической лаборатории, где целыми днями засовывала электрические проводки за веки шимпанзе и пичкала их образцами будущих лекарств от менингита, геморроя и опоясывающего лишая. Те, кто ругают рекламу, обычно лицемерят, поскольку в своей личной и профессиональной сфере прибегают, как и все прочие, к различным уловкам и хитростям, чтобы очаровывать, соблазнять и побеждать. Реклама — это основа человеческих отношений; мы только и делаем, что рекламируем себя.

— Не обижайся, но у тебя столько идей, просто жаль их тратить вот так.

Она сделала упор на «вот так», чтобы подчеркнуть нелепость его деятельности. Эта женщина мучила животных, по субботам глотала экстази и дула шампанское, да еще имела наглость учить других. Виргилий не сомневался, что у нее были самые добрые намерения; почти все его друзья никак не могли понять, почему он работает в «Свенгали». Это плохо сочеталось с тем впечатлением, которое он производил.

— Может, я и уйду оттуда, — сказал он.

Он не хотел называть причину своего конфликта с дирекцией. Мод была не единственной, кто советовал ему бросить эту работу. Но ради чего? Армель полагала, что он смог бы стать хорошим писателем. Он был наделен богатым воображением, владел пером, и ему ничего не стоило бы писать для телевидения, кино или театра. Рано или поздно придется решать: оставаться в «Свенгали» или найти себе какое-нибудь другое занятие.

Мод хотела узнать, почему он расстался с Кларой. Виргилий решил, что ему представился удобный случай навсегда покончить со столь утомительным для него флиртом. После тридцати люди ходят на свидания, как на собеседование в отдел кадров. За плечами столько неудач, что поневоле станешь осторожным. Мы боимся очередной ошибки, поэтому задаем вопросы, вынюхиваем, пытаемся осмыслить малейший тревожный знак. У каждого своя цель, мы присматриваемся и недрогнувшей рукой отбрасываем в сторону порченые фрукты.

Виргилий приготовился набросать отталкивающий автопортрет. Он наслаждался, нарушая все правила любовной игры.

— И как тебе было с ней? — спросила Мод, положив подбородок на скрещенные руки; она ждала романтики.

— Не по себе, — ответил Виргилий. — Совместное существование меня утомляет. Нужно прилагать слишком много усилий.

Мод была удивлена. Она нахмурилась и посмотрела на него так, словно он превратился в огромного таракана, наплевавшего на нормы гигиены. Минуту-другую молчала, мусоля соломинку языком и губами, а потом поинтересовалась, как у них обстояли дела с сексом.

— Честно говоря, — ответил Виргилий, понизив голос, — мне было скучновато. А уж она и подавно измучилась.

— Думаю, — заметила Мод в надежде спасти тот позитивный образ Виргилия, который уже сложился у нее, — она вела себя неправильно.

— Нет, я сам виноват. Не на высоте оказался.

Мод не скрывала своего разочарования. Пожалуй, он уже достаточно остудил ее пыл, поучаствовал в беседе и даже пооткровенничал, так что теперь пришла пора задать несколько вопросов о Кларе.

— Ты давно ее знаешь?

— Она сестра Кантена. Ты знаком с Кантеном?

— Нет.

— Это мой парень. Дней десять назад Клара попросила его передать мне, что она с тобой расстается, а я рассказала об этом Фостин. Вот так. Я всего лишь звено в цепи — не более.

Значит, у Мод был парень. Виргилий ошибся. Он распрямил плечи и заказал бокал вина: теперь алкоголь ему не страшен; опасность закончить вечер в какой-нибудь гостинице миновала. Гадкий автопортрет, нарисованный им, будет, по всей видимости, еще долго отравлять ему жизнь — Мод не из тех, кто держит язык за зубами.

— Я думал, ты хотела меня соблазнить, — сказал Виргилий.

Мод улыбнулась, прикусив губу с таким видом, словно ее уличили в какой-то очаровательной невинной шалости.

— Я знала, что ничем не рискую, — призналась она. — С тобой очень здорово дружить, ну знаешь, как будто с голубым.

— И ты никогда не хотела переспать со мной?

— Извини.

Виргилий вспомнил те моменты, когда он не сомневался, что она его преследует. А выходит, он вел себя как неопытный щенок. Это было унизительно. Раньше приставания Мод льстили мужскому самолюбию Виргилия, теперь ему казалось, что даже тюлень гораздо сексуальнее его. Он сам не ожидал, что так расстроится. Очень кстати появился официант с бокалом вина. Сейчас просто необходимо выпить. Сделав два больших глотка, он продолжил допрос.

— А что ты о ней думаешь?

— Я ее мало знаю. Мне нужен ее брат, а на все остальное плевать. Мой разум захлебнулся эндорфинами.

— Тебе нравится цвет ее волос? — сделал еще одну попытку Виргилий.

Вдруг у него получится сложить образ Клары из мелких кусочков, как мозаику? Но Мод не стала играть в эту игру.

— Я никогда об этом не думала. А до вашего разрыва она никогда не говорила, как Кантен относится ко мне?

Ее глаза блестели. Видно, роман только разгорался, и Мод сходила с ума по Кантену.

— Мы не говорили ни о тебе, ни о ее брате, — сказал Виргилий.

Он ничего не знал о ней — ни фамилии, ни адреса, ни номера телефона. Клара была рядом, но ускользала; вот так же во сне мы часто гонимся за тенью и не можем поймать.

— А чем занимается твой чудесный Кантен? — спросил он с досадой.

— Пишет книжки для детей.

Она назвала ему пять книг и сообщила, в каком издательстве их выпустили. Они еще поболтали о том, о сем. Мод рассказывала, что Кантен мечтает сменить квартиру и завести детей, а Виргилий говорил о возможной смене профессии. Потом они расстались.

Виргилий спустился по бульвару Сен-Мишель и зашел в книжный магазин на улице Расина. Продавец отыскал книги по названиям и сказал ему фамилию Кантена. Оставалось лишь найти адрес Клары в телефонном справочнике. Вергилий не знал, что он скажет ей при встрече и даже думать об этом не хотел.