Читать книгу - "Малая Пречистая - Василий Аксёнов"
Аннотация к книге "Малая Пречистая - Василий Аксёнов", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
– Фриц?.. Ну, Фрицем, может, и куда б ещё ни шло, только баба ни за что не согласится, – сказал Тарас Анкудинович, – ни за какие деньги так не станет называть.
– Ачё?
– Сестра её в Ялани замужем за немцем.
– Ну не станет так не станет. Пусть зовёт его, как хочет, – сказал Захар Иванович. – А ты втихаря подзывай его так… и старайся, чтоб почаще – всё, может, хошь наполовину больше вымахат.
– Ну ладно, попробую её уговорить. Фриц, так уж и для всех пусть будет – Фриц, а то и знать толком не будет, как его зовут, и… жалко другую половину, на которую не вырастет.
– Это, конечно, уж не дело. Скотина, она тебе не бревно какое, – сказал Захар Иванович. – Скотина должна иметь имечко и назубок его помнить – не зверь дикий, среди людей живёт, а некоторых ещё и поумней, пожалуй, будет… есть такие… Не грех бы ей и фамиль давать, тут уж и по хозяину можно. Правощёкин, например, а, Фриц Такоевич…
– Но, или Шелудянкина… как её там… Зорька Захаровна.
– А ты, Тарас, ты это вон чё, ты это… радио послушай-ка. Там каких только имён не называют, иной раз услышишь, а после месяц мозг мозолит… прилипнет будто.
– A-а, то ли приснилось мне, то ли и в самом деле говорил Заклёпа, будто умная она, свинья-то, шибко, если бы не копыта…
– Ну а копыта-то при чём здесь?
– Да он, Заклёпа, говорил, будто руль в ракетах ещё для копыт не придумали, а так бы она, парень, давно, вперёд собаки, в космос бы слетала.
– А-а.
– Говорит, башкой-то всё, мол, понимат, а ухватиться нечем. И ещё он – болтал, нет ли? – говорит, если бы не копыта, она давно бы уж палку в руки взяла и, чёрт-те знат, кем бы уж к этому времени стала, не мы б её – она бы нас на мясо-то держала.
– Да-а, интересно… Интересно, Тарас, если мы, люди, от обезьяны происходим, то она, засранка, от кого?
– А это, парень, у Заклёпы бы спросить, тот шибко дошлый в этой области.
Так беседовали Захар Иванович Шелудянкин и Тарас Анкудинович Правощёкин. А солнце – на юго-западе уже – готовилось укрыться в тучи. Свет слегка померк, в лесу сделалось прохладно. И мужики, спохватившись и забеспокоившись, к тому же всё уже допив, начали собираться.
У развилки дорог Захар Иванович и Тарас Анкудинович остановились и сели на траву передохнуть. Первый достал папироску, а второй набил и раскурил трубку.
– Дак ты, Тарас, хошь бы машину, что ли, обождал какую. Не пешком же эку даль да с космонавтом этим шлёпать.
– Нет, парень, я теперь на машинах не ездок. Лучше уж пёхом – поспокойней, к утру, глядишь, и дошагаю.
– Пошто ты так?
– Да так.
– Дакчё?
– Дак чё. В прошлом годе я тоже как-то, об эту же вот пору, даже и число запомнил, тринадцатого сентября, когда Нордет на грейдере-то помер… да знашь, наверное, слыхал… взял в городе поросёнка, словил по дороге попутку, МАЗ-то этот, у которого кабина больше, чем моя изба… или не МАЗ… да хрен бы с ём, попутка – и попутка. Сел туда я вместе с поросёнком. Тоже уж большенький был. Только наш, простой, называй того как хошь, всё равно… заморышем и сдох бы. Ну и вот. Сидим в машине мы. Машина едет. А перед мостом через Щучку там у нас колдобина… так и осталась. МАЗ – в неё – и долбануло. А поросёнок – у меня с рук да и на руль шофёру. Тот: а-а-а! – машина в сторону, потом – с моста и прямо в речку. Я-то с горем пополам выбрался, хошь и плавать не умею, сел на колесо, а поросёнок до сих пор в Щучке воду где-то рассекат, сети рыбакам рвёт, если уж в просторы океанские через Ислень не вырвался да в акулу не превратился… может, и в лодку подводную, дак чё! С того дня, парень, зарёкся, теперь на машину меня и силком не заташшышь. Лучше уж пёхом – пусть и дольше, да спокойней. И помру, наказал бабе, дак на клад-бишшэ чтоб на телеге… на санях ли.
– Хэ-хэ-хэ. Ты мне чё-то, Тарас, тоже историю одну напомнил. Старуха тут у нас есть, Клавдея Пахомовна, знашь, может, Мотоциклом-то её ещё зовут… А у неё баранишко был, бодучий уж шибко, редко такие родются, хошь и имя носил чисто нашенское, смирное – Тихоня. Где только Клавдея, бывало, ни наклонится да ни обробет, а он, зараза, тут как тут, вылетит, сволочь, да бодалами своими со всего маху в задницу ей – бум! Она уж, грешным делом, хошь и до кого коснись, дак… как управляться идти, так подушку сзади в трусы подпихиват. Беда, парень, заставит. Ладно, с тылу вроде обезопасилась, но голову-то и под подушкой не спасёшь, а каску мотоцикольную, посоветовал ей кто-то, из-за прозвища своего надевать отказалась. И вот, решила Клавдея избавиться от этого бойца. Вывела его на дорогу и тоже, на тебя же стой, думат: машину, мол, попутную поймаю. Едет самосвал – Клавдея руку тянет – голосует – останавливатса, значит. В кабине паренёк, спрашиват: куда, мол, бабка? Да вот, говорит, в город, бандита этого шельмованного, шарамыгу эту, бича этого проклятушшэго сдать, дескать. Ну садись, бабка, только в кабину-то нельзя – врёт ей, значит, – милиция, дескать, запретила старух в кабине возить. А мы, говорит Клавдея, радая, не велики баре – и в кузове нам ладно будет. Так-так, давайте, дескать, оба в кузов, барана, мол, привяжем, чтобы не выпрыгнул, а ты, бабка, говорит, ложись, вытянись и – чтобы носу не высовывать! – то подведёшь, мол, что и прав лишат моментом. Привязали барана, Клавдея распласталась в кузове, не дышит – поехали. Куда едут, ума не приложит, не видит Клаша, чувствует только, что дорога изменилась, трясти уж шибко стало. Ну, думат, напрямую где-то или грязи ли какой в объезд. А тут и замечат: то ли чё тако, то ли в крутую гору стали подниматься. Лежит, не шевелится. И поползла, и покатилась вон из кузова. Руками бы за чё вцепиться, ну дак а было бы за чё. Шлёпнулась в лужу. Глаза грязью залепило – и ни рожна не различит.
А когда шары-то проскребла – красенькая лампочка за ёлками мигнула и исчезла. Какой-то охотник потом её, Клавдею-то, из леса вывел. Да, говорит, не застрелил её маленько: катится на меня, мол, чё-то чёрное, только кусты трешшат да кочки разлетаются. Парень-то этот в кузове не то уголь возил, не то асфальт, дак извозилась. А дома у неё корова с ног сбилась, извелась – трое суток была недоёна, всю деревню наскрозь проревела. Вот чё, парень, ишь ты как.
– Да, Захар, каких только земля наша не носит.
– Да, парень… Да, парень, – повторил Захар, чтобы голос свой послушать. – Да ведь я же, Тарас, пьяный.
– Дак и не диво, – сказал Тарас. – В ней же, в холере, градусов девяносто, вряд ли мене.
– Да-а. Ежлив не боле. А я, Тарас, до сорок пятого ведь эту гадось в рот не брал. Ни капли, – сказал Захар Иванович.
– Чё, и на фронте? – удивился Тарас Анкудинович.
– Да считай, что и на фронте. Не принимал. А как всё получил ось-то. Двадцатого числа мы Варшаву польскую проходили. В одном доме постучались – не пускают, в другом – опять нет. Плюнули. А тут плошшадь небольшенькая, мошшёная, как в Риге – видел… Решили заночевать прямо посередь неё. И нашли бы, может, чё другое, пустой бы дом какой где, дак устали шибко. Расположились. Костры из всякого хлама развели. А я, чё-то понадобилось мне, в мешок полез, наклонился, шарю в ём. Ноги-то мне, чуть ниже задницы, и обожгло… стегно-то сзади. Хошь бы в бою уж где, дак так бы не обидно… да и место-то такое – задница, сам понимать… Поиздевались в госпитале же, сёстры – и те хихикали, хотя и навидались… А этот малец… развалины напротив… из автомата очередь пульнул. Кости-то не задело, так только, мякоть продырявило. Парнишка меня перевязыват, а ребята мальца этого, поляка, или кто он там был, лет четырнадцати-пятнадцати, выудили оттуда, на плош-шадь выволокли – и давай его ногами да прикладами охаживать – злые – вроде война к концу, а тут… А мне бы хоть слово сказать, чтобы они отступились, дак нет, смотрю, а рот – словно булавкой кто его мне застегнул. И порешили так мальца, и сами-то очумели, когда заметили, – хотели только проучить. А после госпиталя своих в Германии уже догнал, отдают мне письма. Читаю то, что от Матрёны, а она и пишет, вот, мол, Захар Иванович, парень-то наш – первенец, меня призвали, он вскорости и народился – парень-то наш, пишет, двадцатого января ночью закашлялся, посинел и помер, так и откачать не могли, а двадцать второго, мол, и похоронили экого младенца. А я тут мальца того, поляка-то, будто вспомнил и увидел, да ясно так, и время – то-то сопоставил… Взял я, Тарас, у ребят спирту, кружку полную набуровил и выпил. Мне даже лейтенант слова не сказал, только поморшылся, будто выпил он, а не я. Хороший был мужик, образованный, погиб в Берлине десятого мая, сидел на лавочке – шрапнелью… Вот, парень, тогда-то я и понял, что есь Ано… там, в небе, како, не знаю уж, но есь. Тогда-то я его, крешшэние спиртное, вроде как и принял. Вот с тех самых пор и потчую себя маленько этой гадосью, выпил – и вроде как отъехал от всего. Дак чё, Тарас, мы никому же не мешам. Ведь правильно?
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
-
Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев