Читать книгу - "Театр отчаяния. Отчаянный театр - Евгений Гришковец"

Единственным способом выживания для своего театра в условиях нашего города я видел дерзкое освоение городского пространства. Я понял, что нужно не отсиживаться за стенами театра, а совершать бесстрашные художественные вылазки с целью преображения города в огромное театральное игровое поле. Я решил сделать город театром. Согласно моей теории и плану, если на какой-то улице или площади совершить художественный акт, акт театрального творчества, то эта улица и площадь становятся частью сценического пространства того театра, который таковой акт совершил.

Но я не хотел выходить на улицу, как театр «Проспект» с оркестром и в странных костюмах. Выступать на улице, как в Берлине, в качестве уличного артиста или вставать живым памятником где-нибудь возле Главпочтамта или на Пионерском бульваре я считал глупостью на грани самоубийства. Нет! Я хотел делать такой театр, чтобы люди не могли догадаться о том, что они на привычной им улице участвуют в создании художественного произведения или в акте творчества.

Первую такую вылазку мы осуществили весной. Она носила художественно-исследовательский характер. Объектом исследования я выбрал человеческое доверие официальной информации.

Тогда ещё люди целиком и полностью доверяли радио, телевидению и особенно газетам. Мои бабушка и дед, люди с высшим образованием, прожившие сложную жизнь, войну и смены эпох, верили печатному слову бесконечно. Они верили даже тому, что печаталось в отрывном календаре. Вот такую веру мы и решили испытать.

Пространством, которое я наметил для художественно-театрального освоения, была небольшая площадь перед магазином «Детское питание» на улице 50 лет Октября. На этой площади, или в скверике – это как посмотреть, стояла городская бетонная скульптура на постаменте. Большой медведь с клюкой, у которого за спиной висела корзина, а из неё выглядывала девочка. Все знали, что это герои сказки «Маша и медведь». Так эту скульптуру звали. Для нескольких поколений тот магазин и скульптура были любимым напоминанием о детстве. Сколько фотографий детей было сделано на фоне Маши и медведя!

Подготовились мы серьёзно. И вот одним хорошим, прохладным, весенним утром люди, шедшие в магазин детского питания или шедшие по утренним делам, увидели у знакомой с давних пор, а то и с детства, скульптуры установленную солидную табличку и стоящих возле неё в почётном карауле двух молодых людей в аккуратной полувоенной форме. На табличке было написано: «Памятник “Маша и медведь” неизвестного автора второй половины XX века. Взят под охрану военно-патриотическим клубом “Аврора”».

Недалеко от скульптуры и караула на улице рядом с проезжей частью стоял столик, покрытый белой скатертью. За столиком сидели две аккуратные улыбчивые девушки. На столике перед ними лежало несколько учётных книг, стопки чистой бумаги, карандаши, ручки, калькулятор, и я особо настоял, чтобы нашли и положили на стол большие, старые, красивые счёты.

По улице рядом со столом расхаживали в самой серьёзной своей одежде один мой актёр и я. Мы подходили к прохожим, просили их уделить нам внимание, и если человек или группа людей готовы были послушать, то мы обращались к ним с речью.

– Господа, дорогие земляки! – обращался я к прохожим. – Обратите внимание на памятник Маше и медведю. Этот уникальный монумент является украшением нашего города. В соседних областях во всей Западной и Восточной Сибири, в Забайкалье и на Дальнем Востоке, в целом за Уралом, больше нет ни одного скульптурного изображения этих любимых в народе сказочных персонажей. Из этого следует простой вывод: во всей Азии больше нет памятника с таким сюжетом… Согласитесь! Трудно ожидать, что в Китае, Корее или Японии может быть установлена скульптура героев русской народной сказки… Так что мы имеем дело с уникальным произведением искусства. Но приглядитесь! Оно разрушается! Руководство области и города не находят средств для сохранения выдающегося памятника… Выбросы в атмосферу токсичных, вредных и разрушительных для такой скульптуры веществ химическими предприятиями города неуклонно растёт. Коксохимический завод так и не ввёл в эксплуатацию свои обещанные очистительные системы. Кемерово прочно удерживает одно из лидирующих мест среди городов мира с самой ужасной экологической обстановкой. Если вас волнует судьба памятника Маше и медведю, если вы не равнодушны к сохранению культурного наследия нашего города, поставьте свою подпись под этим письмом… В нём мы требуем сократить выбросы в атмосферу вредных веществ, которые разрушают этот уникальный памятник.

Люди очень внимательно слушали. Задавали вопросы. И охотно ставили свои подписи.

– Вот молодцы, ребята…

– Полезное дело вы делаете…

– Вот! А всё-таки хорошая у нас молодёжь… – говорили люди, подписывая эту петицию.

За день мы собрали целую уйму подписей. Существенно больше тысячи. На следующий день мы подали их все и письмо в областную администрацию. Табличка возле памятника простояла до осени. А потом куда-то пропала. Наверное, дети или хулиганы сломали. Городские службы, наоборот, протирали её.

Тот опыт общения с людьми, наблюдение за тем, как доверчивы и наивны люди перед уверенной и напористой подачей информации, подсказал мне идею. Из неё очень многое произросло.

Спектакль, тот, что мы долго делали с одним из актёров как моноспектакль, а он всё у нас никак не складывался, разваливался и не находил своего смысла, вдруг был мною разгадан.

Изначально я хотел сделать спектакль, в котором совершенно сумасшедший герой невежественно рассказывает историю человечества, в которой перемешаны все самые известные мифы, притчи, анекдоты и литературные сюжеты. Мне хотелось создать сценический образ человека, который был искренне уверен в том, что является свидетелем и участником всех событий мировой истории. Мне было интересно уместить всеобщую историю в рамки жизни одного человека, как бы убрав, упразднив само историческое время. Этим спектаклем я хотел заявить жизнеутверждающий тезис: если ты что-то знаешь, то, значит, это с тобой было. Если знаешь, когда и как летал Гагарин, – значит, летал вместе с ним. Знаешь про Троянскую войну, даже если не читал «Илиаду», – значит, был там. И таким образом, жизнь, прожитая человечеством, является жизнью каждого отдельного человека.

Вот какую замудрёную тему я хотел выразить в том спектакле. Но мне никак не удавалось придумать сам способ рассказа истории человечества сумасшедшим. О чём он должен говорить, мы придумали, а вот кому и как – нет. Решение не давалось.

Но на улице, говоря с прохожими, я увидел, как легко люди готовы верить любой ерунде, поданной серьёзно и убеждённо.

– Я придумал! – прибежав запыхавшийся на репетицию, почти крикнул я. – Надо говорить зрителю всё, что мы задумали, с полнейшей уверенностью в том, что люди не знают ничего. Совсем! Нужно всё сообщать им как истину, которая известна только тебе… Надо верить, что ты знаешь всё! Никто больше в мире не знает ничего! Первой фразой спектакля будет: мир гибнет! Задача твоего героя рассказать людям о том, что они ничего не знают, ничего не понимают и, как глупые дети, подталкивают мир к гибели. Твой герой хочет всех спасти… Это будет безумие, и это очень смешно! Название спектакля «Титаник».