Читать книгу - "Срединная Англия - Джонатан Коу"

Все и каждый, из всех углов Лондона собираются в сердце лондонского (центрального) ОКСФОРД-СЁРКУС!! Открытые ЛАВКИ будем громить, приходите (за халявой!!!) похуй федералы задвинем их НАШИМ бунтом! >:O

Теперь безнадега и цветная война видишь брата… ЭЙ! видишь федерала… БЕЙ!

Нам нужно больше НАРОДА чем федералов Все беситесь, весь лондон и прочие давайте! Чистый террор и хаос и Халява… бейте витрины выгребайте чё хотите! Оксфорд-Сёркус!!!!! 9вечера, хватит мудакам федералам рулить улицами и забирать наших братьев в тюрьму оснащайтесь, это свободный мир айда гудеть по магазинам;)

Оксфорд-Сёркус 9вечера федерал стопарит брата ВЛЕЗАЙ!!! ВСЕ ВЛЕЗАЕМ негры будут шастать повсюду, полная отключка ударим в 9:15–9:30, всем приходить увидимся. УСЕКАЙ ЛОКАЦИЮ!!! ОКСФОРД-СЁРКУС!!!

ПЕРЕШЛИ ПО ВСЕМ КОНТАКТАМ!!!

«Чистый террор и хаос». Кориандр это нравилось — ой как нравилось.

* * *

Приключение на Оксфорд-Сёркус она, может, и пропустила, но не все было потеряно. «Жарко на Мэйр-стрит», — сообщил ей Эй-Джей в «Би-би-эм»^[26]. Она прыгнула в подземку и, минут через сорок пять оказавшись в Хэкни и перехватив Эй-Джея, поняла, что́ он имел в виду. На перекрестке Мэйр-стрит и другой улицы стоял белый грузовик и перекрывал движение. Уже начала собираться толпа — в основном молодежь, и в основном молодежь черная, — но то была бесформенная неорганизованная куча народа по сравнению с полицейскими, выстроившимися в ряды напротив сборища, со щитами наготове. На краю толпы болтались прохожие и зеваки, они огибали ее по кромке, кое-кто пытался попасть в магазины или к себе домой, многие снимали назревавшее противостояние на телефоны и фотоаппараты. Пока ничего особенного не происходило, если не считать отдельных стычек между полицейскими в переднем ряду и горсткой ребят, полезших препираться с полицией, однако воздух звенел от назревавшего насилия. Кориандр все это заводило, но вместе с тем и пугало, и она держалась поближе к Эй-Джею, висла у него на руке; ее успокаивала мускулистая крепость его плеча, ощущаемая сквозь мягкую ткань толстовки с капюшоном.

Вскоре все пошло живее. Кто-то силой открыл кузов грузовика и обнаружил в нем свалку всяких деревяшек. Люди принялись хватать их — доски, ручки от метел, старые оконные рамы, всё подряд — и передавать в толпу. Кориандр тоже взяла себе деревяшку и осознала, что держит в руках самодельное оружие. Через несколько секунд она услышала звон бьющегося стекла у себя за спиной, оглянулась и увидела, что пара мужчин выбивают окна автобуса, оставленного у тротуара, когда движение на дороге замерло. От этого звука Кориандр ощутила прилив адреналина, а дальше, даже не успев подумать, тоже подбежала к автобусу и принялась лупить его своей палочкой размером с детскую клюшку для крикета. И обмерла: от ее ударов на корпусе автобуса не осталось почти никаких вмятин, она услышала, что над ней смеются.

— Ты какого хера творишь? — спросил Эй-Джей, догнав ее и схватив за руку. — Хочешь, чтобы нас арестовали, что ли? — Она не ответила, он продолжил: — Давай отойдем-ка. Если хотим поглазеть, надо найти местечко поспокойнее.

Они убрались в переулок и встали на углу главной дороги — глядели на стычки и записывали видео. Кориандр потихоньку выбросила свою палку, но заметила, как кто-то, идя мимо, привязывал к своей палке лезвие от ножа «Стенли».

— Бля, — проговорила она, — ты глянь.

Эй-Джей сказал:

— Тут опасные попадаются.

Кориандр спросила:

— Ты его знаешь?

Эй-Джей ответил:

— Нет. Думал, кто-нибудь из моих друзей придет, но пока никого не вижу. У нас все будет хорошо. Следи за собой, главное.

Позади них, на улице, началась потасовка. Двое растаманов попытались дойти по улице к своей квартире, но полиция их не пропустила. При полицейских были цепные овчарки, и псы кидались на тех двоих. Кавардак шумов: вопли полицейских, приказывавших прохожим сдать назад, крики растаманов, громко протестовавших в ответ, беспрестанный, оглушительный лай собак, вой сирен, затихавший в отдалении, и сумбурный гвалт возни на Мэйр-стрит, где основную часть толпы теснила вниз по улице полиция. Эй-Джей и Кориандр прибились к группе людей, наблюдавших за разборками полиции и растаманов. Какой-то белый журналист снимал стычку на видеокамеру. Кто-то из тех двоих кричал, что на него натравили собаку и она его укусила, а руки он при этом поднял, второй орал на полицейского, что «мы все равны — вели мне убраться, а затем вели белому человеку убраться». Собака тянулась к нему и рычала, а он кричал: «Ты стукнул моего друга дубинкой, чувак, ты его стукнул ебаной дубинкой». Наконец полицейские дали им пройти, но тот, которого укусили, продолжал твердить всем, кто готов был слушать:

— Я силу не применяю, так? А они вот так тут с нами. Приходят на наши улицы и до нас доматываются. Чего они, бля, хотят? Тут у каждого второго есть своя тема с ебаной полицией…

Так все и покатилось. Они нырнули обратно на Мэйр-стрит и обнаружили, что, помимо деревяшек из грузовика, протестующие вооружились и бутылками, награбленными в местном «Теско».

— Цепляй снаряды, бро, просто цепляй снаряды! — крикнул им кто-то.

Белый парень протолкался сквозь толпу вперед, встал перед шеренгой полиции, затем развернулся спиной, нагнулся и спустил штаны. Кориандр увидела, как выпуклость его белых ягодиц отражается в полицейском щите. Толпа засмеялась, одобрительно зашумела и зааплодировала, эта выходка словно бы придала людям мужества начать кидаться снарядами. Полиция в ответ ринулась вперед, оттесняя толпу вниз по улице. Протестующие, отступая, хватали с мостовой мусорные баки и либо швыряли их в полицию, либо поджигали. Кориандр зажали среди чужих людей, пихали и толкали, она спотыкалась, чуть не упала. Вскоре они уже оказались на другой улице, там размещался дизайнерский магазин под названием «Кархартт», в нем бешено верещала сигнализация, люди забегали внутрь и выскакивали со всем, что успевали ухватить, — с парками «Бэттл» и лётными куртками, свитерами и бушлатами. Кориандр, подчиняясь всеобщему безумию, вбежала вместе с остальными, не задумываясь, схватила две жилетки «Ньютон» армейского зеленого цвета, но, когда выбралась обратно на улицу, Эй-Джей ждал ее и сказал просто: