Читать книгу - "Я жива. Воспоминания о плене - Масуме Абад"

В первый день на занятии по нравственности и мистицизму, которое вел господин Мотахар в Центре «Фатх», присутствовало пятнадцать учеников. Согласно заранее подготовленной программе, мы зашли в класс. Кондиционер не справлялся со своей задачей охлаждения всей аудитории – прохладно было только на последних рядах, а попасть именно на них требовало от человека определенной ловкости. Чем ближе мы подходили к двери, тем жарче становилось. Мы ждали преподавателя. Наконец в аудиторию вошел господин Мотахар, он был высокого роста. Окинув скромным взглядом присутствовавших, назвав их мягким голосом сестрами, он поприветствовал всех и сказал: «Мне, неимущему и просящему подаяние, доверено беседовать с вами о мистицизме и нравственности». Далее он стал цитировать поэта Моулану. Тут я его перебила, сказав: «Господин, я отстала, повторите, пожалуйста, снова!» Я думала, что на этом занятии, как и любом другом, следует записывать за преподавателем. После этого он произнес медленно: «В пути оставайтесь, но никогда не отставайте! Остаться в пути лучше, чем отстать. Бейты, которые я сейчас прочитал, следует понять и усвоить, а не записывать. Запишите их так, как вы поняли. Секрет понимания Божественных тайн заключен в том, чтобы предать себя полному забвению и увековечиться в Возлюбленном – воссоединиться со Всевышним и таким образом обрести бессмертие и вечность. Познавший себя познает Всевышнего.

Первая ступень познания Всевышнего заключается в познании самого себя. В первую очередь вы должны спросить самого себя: “Кто я?”. Познайте ваше истинное и подлинное “Я”, которое является частицей Бога. Двигайтесь от части к целому. Считайте себя частью Создателя и, познав это “Я”, придите к познанию Великого Творца. Познакомьтесь со своим “Я”».

Затем преподаватель попросил нас: «Ответьте на вопрос: “Кто я?”». Каждый из нас описал свое представление о своем «Я»: «Я» – то есть мои глаза, «Я» – то есть мои уши, «Я» – то есть мой разум, «Я» – то есть моя рука, «Я» – то есть моя нога, «Я» – то есть мой язык, «Я» – то есть мое сердце, «Я» – то есть моя душа… Преподаватель сказал: «Вы должны видеть красивее. “Я” – то есть моя рука – то есть частица Бога, “Я” – то есть мои глаза – то есть частица Бога. И тогда глаза, язык, уши, руки, ноги и сердца обретут большую весомость и более высокое место. Следовательно, вы – хранители того, что вам вверено, и поэтому вы становитесь обладателями более важной миссии. И когда ваше “Я” наполнится Богом, тогда ваше “Я” станет глазами Всевышнего, Его ушами, разумом, руками, ногами, устами, сердцем. И именно тогда вы станете частицей Всевышнего».

Начался новый учебный год – первый после свершения революции. С началом школы и уроков настроения ребят стали еще более революционными. Даже наш критерий дружбы и вражды определялся формулой «Я друг вашим друзьям и враг вашим врагам». В духовной школе Имама мы познавали уроки гуманности и человеколюбия. Мы настолько были погружены в революционные мысли и идеи, что старались вести себя так, чтобы каждое наше слово и каждое наше действие имели пользу для дела революции. Поэтому наши слова стали лаконичными, но содержательными и многозначительными. Молчание препятствовало лжи, клевете и пересудам. Несмотря на то, что наша школьная форма пока что оставалась прежней, многие девушки по собственному желанию и инициативе надели брюки и поменяли свою школьную форму на более скромную. В новом учебном году уроки физики, химии и алгебры проходили очень вяло, с минимальным количеством учеников. Зато на уроках религии и богопознания аудитории были заполнены так, что ученики из-за нехватки мест сидели даже на полу. Я вместе с Наргес Карими-ан, Фатимой Салехи и Зинат Чангизи под руководством нескольких прореволюционных учителей, таких как госпожа Казияни и госпожа Херадманд, обратились в Министерство образования с просьбой направить к нам учителя религии, революции и политики и уволить учителей религии старого режима. И в результате благодаря настойчивости и бесчисленным визитам нашей инициативной группы господин Мохаммад Эслами-Насаб^[53] и господин Мохаммад Бахши^[54], представлявшие революционные силы города, начали работу в нашей школе в качестве преподавателей религии. Школа наша была похожа на что угодно, только не на школу. Она больше напоминала место политических встреч, дискуссий и полемик групп и партий «Хезболлы», «Моджахедов иранского народа», коммунистов и т. д. Иной раз, когда диспут или полемика не удавались, начинались споры, которые в свою очередь перерастали в конфликты. Именно во время таких споров и стычек горизонт наших мыслей и сознания расширялся и претерпевал преобразования, открывая перед нами запертые двери. Я уверена, что, если бы не Имам и революция, мы бы никогда не смогли открыть те двери, увидеть и познать представший перед нами мир.

Зимой 1980 года в Хузестане произошла катастрофа – сошел сель, оставивший под водой несколько деревень. После этого мы внесли изменения в наш школьный график: день ходили в школу, день – в пострадавшие деревни для оказания их жителям гуманитарной помощи. На деньги, вырученные от продажи аше реште, самсы и фалафеля^[55], мы покупали одеяла, одежду и средства обогрева и отдавали их жертвам стихийного бедствия. После того как произошло наводнение, мой отец сказал: «Абадан находится между водой и огнем. Он или тонет в воде, или сгорает в огне».

По утрам рядом с моим портфелем стоял котел с аше реште. Каждая из нас что-то готовила на продажу, чтобы использовать вырученные средства для осуществления деятельности Исламского общества и организации книжной выставки. В том году мы купили некоторое количество одеял и керосиновых ламп для жителей пострадавших от наводнения деревень. Вместе с группами добровольцев-волонтеров мы ходили в близлежащие деревни, где занимались обучением грамоте детей.

Третий класс дабирестана был для меня одним из лучших годов в моей жизни. Несмотря на то что нам пришлось пережить наводнение и мы имели дело с трениями и конфликтами между разными политическими группами, противостояние различным проблемам, как ни странно, во многом облегчило мне выполнение всех задач, связанных с уроками и книгами. Я до сих пор удивляюсь, как мне удавалось заниматься уроками и сдавать экзамены при наличии такого объема культурно-общественной работы и нагрузки в связи с ней. Я даже не помню, когда умудрялась сесть за уроки. Я была слишком гордой, чтобы списывать у кого-то из одноклассниц домашнее задание или выпрашивать оценки у учителей. Вместе с тем я знала, что, если получу плохую оценку, моя семья запретит мне заниматься какой-либо деятельностью вне школы, и вся моя культурно-просветительская и социальная активность прекратится.