Читать книгу - "Вертикаль жизни. Книга 2. Несбывшиеся надежды - Семен Малков"

Югославия еще раньше вышла из коммунистического альянса, а теперь к ней присоединился и Китай. Усиливалось недовольство низким уровнем жизни в Румынии, Польше и ГДР, рядом с которой Западная Германия испытывала экономический бум и жила намного богаче. Беспардонный диктат партийных лидеров в «соцстранах» порождал недовольство даже в рядах соратников. Так, волевое решение Хрущева отобрать персональные машины и ряд других льгот вызвало большое озлобление партийно-бюрократического аппарата.

Первый секретарь КПСС всех наставлял, что и как надо делать и, в конце концов, полностью себя дискредитировал. О нем ходили анекдоты, и никто всерьез не воспринимал не только его обещание к 1980-му году построить в стране коммунизм, но и заверение, что СССР скоро догонит и перегонит США. На эту тему в народе сочинили и распевали знаковую частушку:

Мы Америку догнали

По надою молока.

А по мясу не сумели,

X... сломался у быка.

Обещания Первого секретаря партии были настолько нереальны, что Артём впервые усомнился в. способности партии выполнить поставленные задачи. Однако научные и сердечные дела так сильно его занимали, что на политические переживания не оставалось ни времени, ни энергии. Ему важнее было вернуть Варю.

* * *

Варин дом отдыха находился близ Городца, на высоком берегу Волги. Был теплый апрельский день. Артём вышел на железнодорожной станции и уговорил шофера попутки доставить его до места. Тёма был в своей «генеральской» форме и сделать это было не трудно. А надел ее для того, чтобы произвести впечатление на Варю. Надеялся, что служебные успехи будут способствовать их примирению.

Варю он нашел на волейбольной площадке. Играла она, как всегда, с азартом и очень здорово, была полностью захвачена игрой и не сразу его заметила. А когда увидела, то не выказала ни огорчения, ни радости. Лишь сказала что-то товарищам по команде, набросила на плечи спортивную куртку и, не подходя к нему, пошла по направлению к своему корпусу. Артём понял, что она не хочет объясняться с ним при свидетелях, и сопровождаемый любопытными взглядами, поспешил ее догнать.

— Ты чего от меня убегаешь? — мягко спросил он, поравнявшись с ней. — Неужели нам уже и поговорить не о чем? Выходит, зря я проделал такой большой путь?

— Зачем ты приехал? — остановившись, с горечью спросила его Варя. - Чтобы снова мучить меня? Былого уже не вернуть! Ты сам все разрушил...

Говоря это, она отворачивалась, но Тёма заметил, что глаза ее полны слез.

— Варенька, ты должна простить меня, — пылко произнес он, сознавая, что если не убёдит ее сейчас, то расстанутся они уже навсегда. — Да, я был неправ, предложив пожить отдельно, и очень сожалею об этом. Но ты знаешь, зачем было это надо. Не мог я вновь надеть на себя хомут, не проверив себя и тебя!

— Ну и как, проверил? — по-прежнему не глядя на него, глухо отозвалась Варя.

— Да, себя я проверил, — горячо заявил, взяв ее за руки Артём. — Никто мне не нужен, кроме тебя, Варенька, и я готов идти в загс хоть завтра! — он крепко сжал ее ладони и попытался заглянуть в глаза. — Вот и приехал узнать, выдержала ли испытание ты. Твоя мать сказала, — он нахмурился, отстраняясь, — будто у тебя завелся кто-то еще...

— А ты думал, что я всю жизнь буду страдать в одиночестве? — обратила на него Варя свои дивные серые глаза, из которых двумя ручейками потекли слезы. — За столько времени ни разу не позвонил! Вот я и решила, что тебе не нужна...

— Так мне же было не продохнуть! — с жаром стал оправдываться Артём, начиная верить в удачу. — Сперва защита, потом новое назначение. Было не до личных дел! Да и должно было пройти время... — он снова нахмурился и настойчиво спросил: — Но я так и не понял, что у тебя... с этим, серьезно? Если так, то...

— Не продолжай! Ничего серьезного, — поспешно перебила его Варя. — Но вот так, сразу... не могу тебе ответить. Знаешь, Тёма, оставайся переночевать! Здесь очень красиво. Я покажу окрестности. Погуляем вместе, поговорим. Как ты не понимаешь, — она улыбнулась сквозь слезы, — я ведь уже отвыкла от тебя.

Оформить сутки пребывания в доме отдыха оказалось несложно. Ему дали комнату, которая оказалась не нужна. Эту ночь они с Варей, разумеется, провели вместе. Нагулявшись и облегчив душу, любили друг друга с такой страстью, как в самом начале их знакомства. А на утро, сразу после завтрака, Варя досрочно выписалась, и они вместе вернулись домой.

* * *

Забрав от матери свои вещи, Варя вновь принялась хозяйничать на Чистых прудах, как ни в чем ни бывало. Старущка-соседка лишних вопросов не задавала, так как знала, что уже поданы документы в загс. В их маленькой комнатке снова стало чисто и уютно. Бытовые заботы, естественно, у Артёма отпали, и он смог наконец целиком сосредоточиться на работе. Ситуация в руководстве института складывалась непростая. Возникали такие проблемы, что порой он терялся, не зная, как поступить.

Главной из них было противостояние, возникшее в руководстве института между военными: начальником, генералом Макаровым, и его замом по летной части, маршалом авиации Балобановым — с одной стороны, и гражданскими: первым замом по науке Ковачем и секретарем парткома Дорофеевым — с другой. Внешне это выглядело, как конфликт «отцов и детей», но ученый секретарь Наумов быстро убедился, что за всем этим кроется дурно пахнущая интрига.

Конфликт проявился на заседаниях президиума Научно-технического совета института. В состав президиума входили начальник, его заместители, секретарь парткома и ученый секретарь, который не только вел и оформлял протоколы, но и участвовал в голосовании. Вот как раз последнее и создавало для Артёма неразрешимую проблему.

Под огонь «молодых» попал маршал, руководивший летно-испытательным отрядом. Ковач и Дорофеев постоянно подвергали его необоснованной критике и отвергали все, что тот предлагал. Но Балобанов был не только прославленным военачальником, командовавшим в Отечественную дальней авиацией. Это был знаток летной службы, образованный и интеллигентный человек. Макаров его поддерживал и, таким образом, все решал голос Ученого секретаря.

Только теперь Артём понял, в результате какой интриги получил высокую должность. «Дорофееву и Ковачу нужен был «свой» ученый секретарь, чтобы взять верх в президиуме совета. Это ясно. Вот друг Володя и протолкнул мою кандидатуру, — резонно рассудил он. — Они с Ковачем рассчитывают, что я буду послушно идти у них в фарватере».

Однако Артём никак не мог понять, чего они добиваются, пытаясь свалить Балобанова. И лишь когда на партсобраниях стали открыто нападать на него, якобы, за развал летной службы и критиковать начальника института, который по дружбе смотрит на это сквозь пальцы, до него, наконец, дошло, какую цель преследуют Дорофеев с Ковачем. Не привыкший кривить душой, Артём пришел в партком и выждав, когда они с секретарем остались одни, спросил его напрямик:

— Скажи честно, Володя, почему вы хотите свалить Макарова? Ведь именно этого вы с Ковачем добиваетесь, хотя кампания, вроде бы, ведется против маршала. Чем плох наш генерал? Неужто ты считаешь, что Ковач или кто-то другой лучше.