Читать книгу - "Уважаемый господин дурак - Сюсаку Эндо"

На земле столько же людей, сколько звезд на небе, и Гастон, совершивший такой длинный путь в Японию, остро это сознавал. Еще он понимал, что на земле — столько же горя и страданий, сколько звезд на небе, и ему очень хотелось помочь всем несчастным людям. Пусть он тугодум, пусть неуклюж. Но он всего лишь иностранец и не мог сделать ничего — только бродить по этим улицам с плетущимся позади Наполеоном.

Было уже половина двенадцатого, и толпа на улице значительно поредела. Еще один поезд прошел над головой, еще несколько капель черной жидкости упали на тротуар.

— Хотел бы я знать, почему сегодня так мало клиентов. Все выглядит довольно мрачно.

Старик попросил Гастона заменить его, пока он сходит в туалет. Едва он покинул свое место, как из тени железнодорожного моста появился высокий человек. Воротник его плаща был поднят. Казалось, что он болен, — он не отрывал руку от рта и постоянно кашлял. Он вдруг остановился, увидев свечу и рядом с ней — Гастона. У незнакомца было темное, зловещее лицо, на котором смутно отпечаталась тень глубокого несчастья. Щеки провалились, похоже, у него был жар. Его глаза свирепо блестели.

Он встал прямо перед Гастоном и хрипло спросил:

— Кто вы такой, черт возьми? — А когда Гастон не ответил, он спросил вновь: — Откуда вы взялись?

Под пронизывающим взглядом этого человека Гастон весь съежился и отступил к пилону моста. Его одолел такой же страх, как в Синдзюку, когда на него напали хулиганы.

— Я... я иностранец, — заикаясь, вымолвил он.

Человек осмотрел Гастона с головы до ног, но рук из карманов плаща не вытащил. Затем вдруг его тело как бы сложилось пополам от приступа затяжного кашля, и Гастон с ужасом уставился на него.

— Что случилось с сэнсэем? — спросил незнакомец, когда перестал кашлять.

— Он пошел помочиться, — дрожащим голосом ответил Гастон, с трудом выговаривая от страха японские слова. Человек вытащил из кармана белый платок, медленно сплюнул в него и вытер рот. Откуда-то прозвучал бой часов — его эхо волнами отражалось от черных крыш и, казалось, уходило в небо, покрытое мерцающими звездами.

— Почему вы здесь сидите, на его месте?

— Мне негде жить... Сэнсэй добрый... Я спал в его доме.

— Значит, бродяга. Давно у него живете?

Гастон ответил, что провел в доме сэнсэя только одну ночь. Он взывал к богу, чтобы старик как можно скорее вернулся, но из-под моста, куда он ушел, не было слышно никаких шагов. Слух резал только грохот очередного поезда, проходящего по мосту.

— Значит, вы познакомились с сэнсэем только прошлой ночью? — На лице человека в трепещущем свете свечи появилась слабая улыбка: — Помогите мне, иностранец-сан. — Когда Гастон ничего не ответил, он продолжал: — Мне нужна ваша помощь. У меня случился прокол, и я должен заменить колесо.

Знания японского Гастону не хватило, чтобы понять: обращение этого человека к нему неожиданно стало очень вежливым.

— Помогите мне. Я вам заплачу.

Гастон с его робким сердцем отнесся к этому человеку с инстинктивной опаской. Если он пойдет с ним, может случиться все что угодно, и он попробовал уклониться от предложения. Но тут незнакомец скорчился в новом приступе кашля.

«Этот человек болен, — подумал Гастон. — Я все еще подозрителен к людям, — сказал он себе, глядя на человека, которому, по всей видимости, было очень больно. — Зачем я приехал так далеко? Могу ли я еще доверять людям?»

— Я пойду с вами. — И Гастон зашагал за ним.

Они прошли под мостом и повернули налево, в темный закоулок. Слева тянулась длинная бетонная стена, а рядом была припаркована черная машина, еле различимая во мраке.

— Переднее колесо, — хрипло сказал мужчина. — Иностранец-сан, достаньте инструменты из машины.

Гастон подчинился и через полуоткрытую дверь протиснулся в темную машину. Внутри стоял запах духов.

— Сзади, под задним сиденьем. Там должен лежать черный мешок, он там? — спросил человек, стоя у машины и не вынимая рук из карманов.

Гастон пошарил в темноте и нашел между задним сиденьем и задним окном что-то завернутое в материю.

— Это то? — спросил он.

— Да, оно. Не разбейте. — Человек тоже сел в машину. — Осторожнее. Давайте сюда.

Гастон понял, что внутри должно быть что-то хрупкое, однако предмет, завернутый в черную материю, был довольно тяжел. Казалось, сделан из меди или железа.

— Садись! — неожиданно сказал другой голос прямо над головой Гастона. И только сейчас он заметил еще одного человека на переднем сиденье.

— Эндо-сан, вы нашли странного типа, — тихо произнес он. — А что случилось со старым предсказателем?

— Объясню позже. Заводи машину.

Человек на переднем сиденье закрыл дверцу и, не предлагая Гастону выйти, завел мотор. Машина монотонно задрожала, затем тронулась.

— Я...

— Я... — передразнил Гастона человек, которого назвали Эндо. — Мы забираем вас с собой.

— Собака-сан!

— Что?

— Наполеон-сан... — Гастон посмотрел назад и в слабом свете уличного фонаря увидел, как его истощенная псина изо всех сил бежит следом. Гастон прижался лицом к стеклу.

— А-а, Наполеон-сан, вот оно что...

Но Наполеон был слишком стар и болен, он не мог хорошо видеть, куда бежит, и врезался прямо в уличный фонарь. В конце концов он отказался от погони и остался стоять, глядя вслед уходящей машине.

Впервые в своей жизни Гастон почувствовал, как из глубины его тела поднимается комок гнева — подобно сгустку крови. Эта собака была первым существом, которому он помог после приезда в Японию. Она была больше, чем собака, — последние два дня это был его товарищ, с которым он делил все свои невзгоды. В отчаянных глазах псины, которые он увидел в последний момент, отражалась та же печаль, которую ощущал он сам. Как сможет собака дальше жить без него?

— Я выхожу! — Гастон навалился на плечо Эндо, севшего рядом с ним. Он был таким тяжелым, что лицо Эндо искривилось от боли. Черный узел, который он держал в руках, упал на пол. Из него вывалился револьвер «кольт».