Читать книгу - "Журналюги - Сергей Аман"

- Ну, вы ж ее забирали! - взволновался Серега. Врач, видимо, вспомнил и окликнул проходящего коллегу:

- Макарыч, Гусева, суицид, у кого была?

- У меня, - ответил тот.

- Тут ее муж сидит, ждет результатов. Что с ней?

- Да ничего, спит уже, наверное. Слушай, впервые пришлось такие мелкие вены сшивать. Я прям себя зауважал.

- А пройти к ней можно? - вмешался Оглоедов в диалог врачей.

- Да вообще-то нежелательно, она в реанимации. Туда никому нельзя.

- Мне б только взглянуть на нее.

- Ну, если взглянуть… Лариса, проведи молодого человека, но внутрь не пускай. Отвечаешь! – врача уже самого вряд ли можно было назвать молодым человеком, а седой Оглоедов был лет на десять, если не пятнадцать постарше его. Серега это отметил машинально, по журналистской привычке все отмечать. Лариса молча махнула рукой Оглоедову и пошла вперед, а он, как зачарованный, пошел за этим взмахом руки. Девушка остановилась у застекленной двери и опять молча показала рукой сквозь нее. Наташка лежала недалеко. Лицо ее уже не было мертвенно белым, но все еще казалось безжизненно серым. А вот губы еле заметно порозовели. Отметив это, Оглоедов вдруг ощутил в груди жжение, которое поднялось к горлу и застыло горьким комком. Он судорожно сглатывал комок, но тот не уходил. Она была так беззащитна, что он понял, что уже никогда не сможет оставить ее. Он, конечно, понимал где-то задним умом, что жизнь впереди его ждет не сахар, но поделать уже с собой ничего не мог. Он ее не отпустит. И он был уверен, что и она теперь совсем по-другому будет относиться к нему. Наверное, так оно и будет. Но это, согласитесь, совсем другая история.