Читать книгу - "ВИЧ-положительная - Кэмрин Гарретт"

Майлз предложил мне выбрать место для встречи, и я выбрала парк. Все без ума от парка «Золотые ворота», а мой любимый — «Долорес». В нем есть обычные для парка теннисные корты и футбольное поле. Он такой большой, что я никогда там не сталкивалась ни с кем из школы, а еще он недалеко от дома, практически в моем районе.

Иногда, когда нам особо нечем заняться, мы приходим сюда с девчонками поглазеть на чужих собак и на то, как они носятся по парку. В южной части лучше всего, потому что оттуда открывается вид просто на все: центр города, квартал Мишн и восточный берег залива. Неплохое место для встречи с симпатичным парнем. Жаль только, что трамвая долго не было и я опоздала на пятнадцать минут.

Я быстрым шагом захожу в парк, но вижу его не сразу. Мои руки тянутся к волосам. Когда я нервничаю, я жалею, что у меня больше нет косичек. Я бы расплетала и заплетала их снова и снова, лишь бы чем-то себя занять. После короткой стрижки в сентябре теперь с волосами особо ничего не сделаешь. Хоть я их и заплетаю на ночь, у меня никогда не получаются тугие, объемные кудряшки, как у других. Ну и потом тут этот туман — от него прическа опадает в момент. Надо было взять шапку.

— Так что за ажиотаж вокруг нашей школьной постановки?

Я моргаю. Передо мной стоит Майлз в сине-белой толстовке с капюшоном. Я была уверена, что в фирменные цвета школы одеваются только в шутку, но, видимо, нет. В руке у него ванильный рожок, но вместо того чтобы облизывать мороженое, как все нормальные люди, он сосет его, как фруктовый лед на палочке. На его темно-розовых губах видны белые капельки. Майлз быстро слизывает их кончиком языка.

— В смысле? Это «Богема», ты же знаешь, — говорю я. Мы садимся на скамейку; он так близко, что я чувствую его тепло. — В общем, это про молодых людей, которые пытаются выжить в Нью-Йорке, а еще про СПИД, любовь и всякое такое. И все поют.

— Это я знаю. — Он расплывается в улыбке. — Я читал сценарий.

— Отлично. Тогда ты знаешь, что за «ажиотаж».

— Вообще-то нет. И я не понимаю, почему мисс Клейн все время на взводе.

Я поднимаю на него глаза. Теперь, когда мы так близко, мне видны волоски над его верхней губой — слабый намек на усы. Когда я смотрюсь в зеркало, то иногда замечаю на лице что-то вроде веснушек, а у Майлза ничего такого нет. Его темная кожа безупречна — ровная и гладкая, без изъянов.

— Потому что она режиссирует в первый раз, а все родители истерили о постановке, так что она хочет хорошо себя показать.

— Подожди, — не догоняет Майлз. — Что там случилось? Кто истерил?

— Да в начале учебного года поднялась целая буча, — вздыхаю я. — Куча народу в группе родительского комитета на фейсбуке была против того, что в постановке «изображена проституция» и что персонажи употребляют наркотики или типа того.

— Серьезно?

— А что тебя так удивляет? — спрашиваю я. — Родительский комитет — это полная дичь. Знаешь маму Майка Дэвидсона?

Майлз кивает:

— Угу, она председатель. Занимается сбором средств.

— Точно. Так вот она один раз заявилась на репетицию и начала читать Палумбо нотации. — Я с трудом сдерживаю гнев. — Минут двадцать ему выговаривала, как это все неприлично и каким неподобающим примером будет для учеников старшей школы.

— Но мы ставим даже не оригинальную версию, — хмурится Майлз. — Там же… Джесс говорил, там все слова изменили.

— Угу, мы даже не увидим реальный мюзикл, и все равно миссис Дэвидсон недовольна. — Я пожимаю плечами. — Короче, я думаю, поэтому мисс Клейн хочет, чтобы мы взяли премию на театральном конкурсе. Ее за это похвалят и все такое. К тому же мюзикл непростой. «Богема» — уже современная классика. Возможно, мисс Клейн переживает, что у нее не получится.

— Ты столько всего знаешь про мюзиклы. — Он пихает меня в плечо и постукивает пальцем по моему лбу. — У тебя там картотека?

— Типа того. — Я улыбаюсь. — Чем-то же надо было занять все это место.

Майлз смеется и проводит указательным пальцем по моей щеке. Такое чувство, что моя кожа сейчас загорится.

— Когда ты первый раз посмотрела «Суини Тодда»?

— Чувак, я не смотрела фильм. — Я поднимаю брови. — Я видела мюзикл на Бродвее.

— А, ну да. — Он фыркает. — Забыл, с кем говорю. Наверняка еще и в исполнении оригинального состава.