Читать книгу - "Убить двух птиц и отрубиться - Кинки Фридман"

Утро шло своим чередом, и после пары чашек кофе я удалился в ванную, чтобы удовлетворить себя собственноручно. Раньше, когда я это проделывал, мое воображение толклось вокруг шведского стола с богатым выбором сладострастных образов. Я черпал их из личного опыта, из порнофильмов, из эротических снов и тому подобного. Эротические объекты составлялись по частям из многих женщин — как реальных, так и воображаемых. Теперь все образы, воспламенявшие мой мозг, состояли из одной только Клайд. Это было жгучее, потрясающее чувство — словно я стал моногамен, если только это слово подходит к фантазиям онаниста.

Не успел я выйти из ванной, как запищал домофон, извещая меня о посетителе. А секунд через пятнадцать я увидел, кто это был: объект моих желаний собственной персоной. Слава богу, что я освободил своих заложников, — подумал я при виде Клайд, — иначе мне, пожалуй, было бы не сдержаться. Сказать, что я был удивлен, увидев ее так рано — это, значит, ничего не сказать. Сказать, что она выглядела потрясающе — тоже, значит, ничего не сказать.

От нее исходила такая сила притяжения, что любой мужчина, попавшийся на ее пути, неизбежно оказался бы затянут на ее орбиту. Она вошла, шагая, как полевой командир, который как раз сейчас решает в уме, куда двинуть войска, и потому не замечает ничего вокруг. Одета в джинсы и плотную клетчатую рубаху, как лесоруб с Запада. В руке портфель. На лице без всякой косметики — отрешенное и высокомерное выражение, глядя на которое можно было подумать, что она основательно заправилась наркотой. Волосы нечесаные, и вообще похоже, что спала она сегодня в одежде. И вся такая крепкая, негнущаяся, исполненная священных тайн — ну, прямо как гвозди в святом кресте. К такой женщине никто не решится и близко подойти. Но любой был бы счастлив погибнуть, пытаясь это сделать.

— Кофе! — приказала она, швыряя свой портфель на мой стол и плюхаясь в кресло. Слава богу, что я убрал рукопись в ящик.

Я побежал к кофеварке.

— С сахаром, с молоком? — спросил я, чувствуя себя немножко стюардессой.

— Черный, как жопа у негра, — ответила она без тени улыбки. — Почему Фокс еще не на свободе?

Я замер и посмотрел на нее, думая, что ослышался. Она встретила мой взгляд совершенно спокойно.

— Потому что я не гений дипломатии, вроде Мэтлока, — объяснил я, ставя перед ней кофе. — Судья распорядилась провести психиатрическую экспертизу в течение семидесяти двух часов.

— Блин! Они все-таки решили закрыть его.

— Если верить адвокату, то вовсе нет. Он говорит, что городу Нью-Йорку нет дела до Фокса Гарриса.

— Тут он прав, — сказала Клайд, отхлебывая кофе. — Закурить есть?

Я дал ей прикурить, и она, как обычно, легонько провела пальцем по моей ладони. На фоне ее сегодняшнего бесцеремонного поведения и рассеянности этот жест успокаивал.

— Адвокат говорит, что примерно через двое суток он выйдет на волю, — сказал я. — Как только что-то прояснится, он тут же позвонит.

Клайд сделала глубокую затяжку, откинулась в кресле, рассеянно поправила волосы и уставилась в потолок с совсем не добрым видом.

— Гнус, — сказала она.

— Кто? Адвокат? Фокс? Может быть, я?

— Дональд Трамп.

Я пошел наливать себе кофе и воспользовался этой минутой, чтобы еще раз поразмышлять о той безумной, но очень клевой логике, которая исходила от существа по имени Клайд, и которую я, как правило, совершенно не понимал.

— Так ты все еще точишь зуб на Дональда Трампа? — спросил я.

— А то нет, блин. На него и на всех кретинов, которые забыли Бога настолько, что лепят свои имена на здания, стадионы и казино. Я считаю, что нельзя называть своим именем даже больницы. Истинный дар приходит только от человека по фамилии Аноним.

— Совершенно с тобой согласен. Но это еще не повод, чтобы объявлять священную войну Дональду Трампу.

— Солнышко, ты не волнуйся, пожалуйста. Это не священная война, это просто маленькая шуточка, припоминаешь? Правда, иногда я перебарщиваю по части веселья — вот и все. Мы просто немножко подшутим над этим Дональдом, и самое прикольное — что он об этом даже не узнает. Этот бедолага даже не подозревает, что он нищий духом. Помнишь, как он женился и созвал на свадьбу несколько тысяч гостей? Более роскошной свадьбы никогда не бывало. А журналюга из отдела светской хроники писал так: «Вот день, когда никто не плакал». Забавно, да? А ведь этот тип и не думал острить.

— Я только хочу сказать, что эти твои шуточки иногда становятся… э-э… непредсказуемыми. Фокс уже сидит в тюрьме из-за последней. А ты собираешься выступить против одного из самых могущественных и влиятельных людей на Земле.

— Ну что ж, тем забавнее. Послушай, Уолтер, — можно называть тебя Уолтером? — мне всегда казалось, что врагов надо отбирать очень тщательно. Потому что твои враги характеризуют тебя лучше, чем твои друзья. А ты как думаешь, солнышко?

— Думаю, то, что ты говоришь или делаешь, вдохновлено свыше.

— А я думаю, что из тебя получится отличный спутник жизни для какой-нибудь везучей девушки. Может быть, даже для меня, если ты будешь правильно себя вести. Чего пока не делаешь, хотя я знаю, что ты стараешься.

С этими словами она откинулась на спинку кресла и водрузила свои ноги в голубых джинсах на край письменного стола прямо напротив меня. Н-да, — подумал я, — пожалуй, этот жест допускает только два толкования. Либо она показывает мне, что доступна для меня в сексуальном отношении, либо дразнит меня, зная, что никогда доступна не будет. Я тщетно пытался вспомнить, что она там перед этим говорила. И при этом понимал, что если еще минутку посмотрю туда, где находится каньон моей мечты, то грохнусь замертво на пол. Клайд же, как ни в чем не бывало, продолжала прихлебывать кофе, не меняя своей двусмысленной позы. Я решил уже, что все это — продолжение наяву моих эротических снов, я схожу с ума, и самое лучшее, что можно сейчас сделать, — это выбежать на улицу и стучать головой об асфальт до тех пор, пока наваждение не исчезнет. Если я останусь в комнате, то обязательно грохнусь в пошлый, старомодный обморок. Знала ли она, какое впечатление производит на меня ее поза? Еще бы ей не знать. А вот если бы я знал тогда, к чему все это ведет, я бы просто попросил ее снять ноги с моего стола. Впрочем, вечность-другую спустя она сама это сделала.

— Давай-ка пораскинем мозгами, — сказала она, открывая свой портфель и доставая какой-то предмет. — Ты знаешь, что это такое?

— Понятия не имею, — ответил я. — Но эта штука, если чуть подрастет, сможет служить замком для гаража.

— Ты умница, Уолтер. Фокс говорит, что у тебя развивается чувство юмора, и он, похоже, прав. Ну так вот: это новая вещь из Европы. Называется «телефон в коробке». На самом деле это простой мобильник, который можно купить за пару сотен. Но футлярчику него такой, что невозможно отследить, где находится телефон.

— Ну и…

— А вот это — обычный переносный компьютер, в просторечии именуемый ноутбук.