Читать книгу - "Великий режиссёр - Дмитрий Февралев"

Они действительно были неразлучными друзьями: Макс и Алекс. Александр Гофман и Максимилиан Шемп. Их семьи жили в небольшом городке недалеко от Мюнхена. Отец Макса был известным врачом, владельцем частной клиники, а отец Алекса был обычным спортивным репортёром, в прошлом – малоизвестным автогонщиком.

Разные семьи, принадлежащие различным кругам, с разным достатком и различными интересами. Однако это не мешало дружить их детям. Макс с юных лет имел склонность к химии и биологии, а Алексу нравились спорт и автомобили.

Абсолютно разные люди, – сказали бы многие. Эта непохожесть и тянула мальчишек друг к другу. Им было интересно постоянно узнавать от своего приятеля что-то новое. С течением времени Макс решил окончательно пойти по стопам своего отца и выбрал медицинскую карьеру. Алекс также выбрал путь своего родителя и стал автогонщиком.

Их профессии разошлись, только не расстались сами парни. Впрочем, у них возник один общий интерес – Матильда, дочь местного судьи, девушка, живущая по соседству с Максом. Его родители считали, что это хорошая партия для их сына. Красивая, ухоженная, умная, с чувством юмора, Матильда действительно понравилась Максу.

Интересной женщине надо уделять много времени. Макс с Алексом стали видеться всё реже и реже. Однажды в короткую свободную минуту Шемп решил проведать друга.

– Он на стадионе, готовится к очередному соревнованию. Алекс не понимает простой вещи – что желающих побеждать множество, а побеждают единицы, – сказала с надрывом Шемпу мать Гофмана.

Макс дождался окончания тренировочного заезда. Наконец усталый Алекс сбросил свой гоночный шлем и вылез из болида. «Нелёгкий труд», – подумал Шемп и окликнул друга. Тот ему с трудом улыбнулся:

– Здравствуйте, господин Авиценна.

Максу не понравился тон в голосе Гофмана:

– Что-то неправильно, Алекс?

Его приятель дал выход своему раздражению.

– Всё идёт так, как, наверное, и должно быть! – сказал он с надрывом. – Ты делаешь блестящую карьеру врача, а я – обычный спортсмен-неудачник. Вряд ли такой человек должен быть интересен человеку из интеллигентного общества.

Макс взял Алекса за руку:

– Но раньше это не мешало нам дружить.

– Конечно. Только теперь другие времена. Мы уже почти не общаемся.

Шемп улыбнулся. Теперь, слава богу, ему была понятна причина такой реакции друга. Макс похлопал Алекса по плечу и обратился к нему с предложением:

– Давай встретимся в ближайший выходной и сходим в наше с тобой любимое кафе! Помнишь, сколько пива там было выпито в своё время… Заодно и поймёшь, почему мы стали общаться с тобой не так часто.

– Ты меня интригуешь, – произнёс Алекс.

– До скорой встречи, – ответил Макс, махнув ему рукой на прощание.

«Действительно, я неправ, что не познакомил лучшего друга до сих пор с Матильдой, – подумал Шемп. – Ничего, это ещё не поздно исправить».

Они встретились, как и договорились, у входа в их любимое заведение. Макс представил девушку своему другу, и они приступили к выбору меню. Внезапно у Шемпа зазвонил мобильный телефон. В кафе было много народу и довольно шумно. Молодой человек был вынужден выйти на улицу. Обычный разговор с одним из его пациентов длился не более пяти минут. Когда Макс вернулся назад, то Алекс и Матильда уже цедили коктейль, обмениваясь обычными короткими фразами. Во всём этом не было ничего необычного. Но Шемп посмотрел на лицо своего друга и сразу всё понял. Глаза Алекса неотрывно смотрели на Матильду, внимательно ловя каждую её улыбку, каждое движение её губ.

Когда они попрощались и поблагодарили друг друга за проведённый вечер, Макс обратился к своей девушке:

– Тебе понравился мой друг?

Он очень надеялся, что её ответ будет отрицательным.

– Думаю, что да, – разочаровала его Матильда.

– Ты не права. Алекс, конечно, хороший парень, и я очень дорожу дружбой с ним, но он не нашего круга. Вряд ли тебе будет интересно общаться с ним.

Матильда на мгновение задумалась. Внезапно её лицо приняло суровый вид, и она обратилась к своему спутнику голосом, полным металла:

– Должна напомнить, что я тебе не жена и пока ещё даже не невеста. Поэтому будь добр, заглуши в себе ревность. Кроме того, мне бы очень не хотелось, чтобы каждый мой шаг когда-нибудь тобой контролировался с указаниями на то, c кем можно общаться, а с кем нельзя.

На следующий день раздался звонок от Алекса. В самый неудобный момент. Макс с Матильдой катались на лодке. Молодой человек находился на вёслах, а его мобильный телефон находился в сумке, лежащей в ногах у девушки.

Шемп потянулся к сумке, но его рука моментально была перехвачена пальчиками его спутницы.

– Не нарушай равновесия, дорогой, – сказала она ему с улыбкой. И добавила с лёгкой иронией: – День не очень жаркий, поэтому у меня совсем нет желания сегодня искупаться. Кроме того, следует помнить простую вещь: я не умею плавать. Неужели я тебе настолько безразлична?

Она вытащила его аппарат из сумки. Краем глаза Макс увидел, что это был Алекс.

Шемп посмотрел на лицо Матильды. Может быть, ему это и показалось, но похоже, что девушке было приятно услышать голос его друга. Их разговор длился не более минуты и состоял из обычных фраз, но молодой человек уже почувствовал, как нарастает в нём напряжение. Так это было на самом деле или нет, но его стала охватывать тревога. Любое упоминание Матильды о нём в этом разговоре воспринимались Максом, как ирония, и при этом Алекс явно её заинтересовал.

– Почему он позвонил? – спросил он спутницу, пытаясь, насколько это было возможно, скрыть раздражение.

– Поинтересовался, что мы сейчас делаем. Кроме того, Алекс хочет нас завтра пригласить на стадион. Он будет проходить отбор к соревнованиям.

– Звонит мне, а приглашает нас – тебе не кажется это несколько странным? – не выдержал Макс.

– Не вижу здесь ничего особенного. Телефон же взяла я, а твой друг – настоящий джентльмен.

Уже через месяц Шемпу стало понятно, что Гофман превратился в его серьёзного конкурента. Нет, Матильда не дала ему отставку. Он был по-прежнему ей интересен. Девушке всё ещё нравились его эрудиция, галантные жесты и увлечённость своей профессией. Но у Алекса было нечто другое – энергия и решительность. То, что не имел Макс.