Читать книгу - "Над пропастью жизнь ярче - Анна и Сергей Литвиновы"

– Сейчас нет. Они мне про похороны напоминают.

– Саша, – усмехнулся молодой человек. – По-моему, ты рисуешься. Совсем немного.

Чего ответить, ей в голову не пришло.

Положила трубку и задумалась.

Неужели Зиновий в нее влюбился? Взрослый, красивый, уверенный в себе, небедный мужчина?

Или он извращенец? Девушка когда-то читала, что есть любители крутить романы с инвалидками. Но тем, кажется, надо, чтоб обязательно видимый физический недостаток был.

А может, у загадочного знакомого иная цель? Злодей специально охмуряет ее, больную СПИДом. А когда влюбит в себя и поработит окончательно, начнет подкладывать под своих врагов. Чтоб заразить их смертельной болезнью.

Неплохой сюжет. Но у Зиновия в голове, Саша чувствовала, план еще более залихватский. Узнать бы какой…

«А, что гадать! Буду жить сегодняшним днем».

Времени два часа, ехать в институт опять бесполезно.

Может, заняться красотой? На носу полно черных точек, и брови она сто лет не выщипывала. Считала, чего стараться, если жизнь кончена?

Однако сегодня с удовольствием приняла ванну с пеной, сделала маску, в холодильнике, очень кстати, нашлись сметана и свежие огурцы. Ополоснула волосы крапивой, ее мама летом собрала и насушила целый стог. Пошла валяться и сушиться в постель, только раскрыла книгу, опять позвонил телефон. Не отвечать – раз с Зиновием уже поговорили?

Но Саша очень боялась, что пропустит звонок врачихи. И та, не поймав ее днем, вечером, когда дома одни родители, возьмется звонить снова. Нет, лучше проконтролировать.

– Алло, – осторожно произнесла она.

И услышала несчастный Мишкин голос:

– Саш, привет.

Сразу будто видеотелефон включился: увидела немытые волосы, глаза страдальца, на свитере крошки от чипсов.

Холодно отозвалась:

– Привет.

– Ты чего, все злишься на меня?

Глупее вопроса и придумать нельзя.

– Я тебя ненавижу, – сквозь зубы ответила она.

Но трубку не бросила. Сама не поняла почему.

– Саш… ну, дурак… я сам, знаешь, как себя кляну?

В тоне его звучала беспросветная безнадега.

«Спасибо, хоть меня не обвиняет».

– Чего ты хотел? Кроме того, чтоб поныть?

– Э… мне сегодня туда ехать. За результатом анализа.

– И что?

– Может, ты со мной, а?

– С какой стати? – фыркнула она.

– Саша, – голос его стал совсем жалобным, – пожалуйста. Давай вместе держаться. Я один просто не справлюсь. Мне тяжело!

– Могу тебя пристрелить.

– Пристрели! Я согласен. Убей меня, как хочешь, убей. Сбей машиной, из окна выбрось, не знаю. Я не могу! Больше не могу, понимаешь?!

У Саши рот раскрылся от удивления. Она, конечно, догадывалась, что Мишка – не кремень, но он вроде греко-римский борец, каратист. В сложных ситуациях должен бы медитировать, а не истерику устраивать.

– Пожалуйста, Саша. Побудь со мной. Только один день. Сегодня, – молил ее когда-то-любовник.

И девушка сдалась. Она ведь одновременно с Мишкой сдавала анализы крови – на вирусную нагрузку и иммунный статус. Нужно узнать результаты. Может, уже пора лекарства пить?

Еще несколько дней назад Александра была твердо уверена: лечиться не будет, лучше поскорей умереть. Но сейчас, когда появился Зиновий, ложиться в гроб расхотелось.

Как ее новый знакомый и предрекал, фазы отрицания и отчаяния миновали. Начинался третий, пока совсем неведомый этап.

* * *

Мишка попросил встретиться в квартале от Центра борьбы со СПИДом. Не привык еще к новому статусу, стыдился маячить возле неприличного места.

– По твоему лицу все равно видно, куда ты идешь, – хмыкнула Саша.

Она торопилась, Михаил полз еле-еле. Потом и вовсе остановился, схватил ее за руку. Произнес с надеждой:

– Саш. Ну, скажи. Пожалуйста. Вдруг у меня ничего нет. А?

Совсем недавно ей хотелось, чтоб у него не просто вирус, но именно болезнь – уже в самом разгаре! – обнаружилась. А сейчас поймала себя на мысли: ей все равно. Ровным счетом наплевать.

Александра поморщилась:

– Миша, пошли быстрее. У меня дела.

Оглянулась на несчастного только у входа. И рассмеялась: парень успел нацепить темные очки, и это в ненастный мартовский день.

– Ты бы еще бороду приклеил, – усмехнулась она.

Решительно подошла к окошку регистратуры. Назвала Мишкину фамилию.

– Где он сам? – сурово нахмурилась дама в ослепительном, даже глаза ломило, халате.

– Вон. Дрожит.

Регистраторша посмотрела без грана сочувствия. Взяла прямоугольную коробку. С космической скоростью зашуршала бумажками.

Саша вспомнила день своего приговора. Тогда ее от регистратуры сразу поволокли к врачу. Причем в сопровождении, кажется, этой самой накрахмаленной дамы.

А Мишку перед смертью попытать решили.

Дама отставила коробку. С царственной неторопливостью встала. Взяла с полки еще один ящик, бумажек в нем было существенно меньше. Снова зашелестела.

Саша встала на цыпочки, вгляделась. В этой коробчонке только инфицированные? Нет, вон заветный синенький штампик: «ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ».

Надо объяснить:

– Он по контакту… – начала Саша.

И в этот момент регистраторша вытащила бумажку. Уточнила:

– Михаил Валерьевич? Год рождения семьдесят восьмой?

– Да, – торопливо ответила Александра.

Дама неодобрительно взглянула на нее. Жестом фокусника перевернула листочек. И повысила голос:

– Молодой человек! Возьмите свой анализ!

Михаил, понурив голову, подошел. Руки его тряслись. Саша все равно сама схватила бумажку. И в изумлении увидела: «ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ».

– Йес! – заорал Мишка.

И ударил в воздух кулаками с такой яростью, что Александра еле успела отпрыгнуть.

* * *

Десять минут спустя она пила воду в кабинете врача. Зубы стучали о стакан, тушь, якобы несмываемая, пачкала лицо. В ушах все еще звучал победоносный Мишкин крик: «Да! Да! Йес! Пронесло-о-о!!!»

Когда-то-любовник на прощание не сказал ей ни слова. Не оглянулся. Она сама оцепенело наблюдала в окно, как он вприпрыжку выскочил из Центра. Швырнул на землю, раздавил темные очки.

«Но как же так? – металось у нее в голове. – Почему такая несправедливость?! Сволочь, меня заразил, а сам не заболел?»