Читать книгу - "Я все еще мечтаю о тебе... - Фэнни Флэгг"

Мэгги повезло. После разговора с ней Колдуэллы согласились продать дом, и Мэгги получила свой первый дом на продажу: большой, двухэтажный, из серого известняка и на горе.

В тот уик-энд, когда предстоял первый показ, мистер и миссис Колдуэлл уехали из города на три дня, оставив дом в ее распоряжении. На день открытых дверей пришло немыслимое количество народу, кое-кто с детьми, которые носились без присмотра по этажам, и, учитывая, что повсюду было множество дорогостоящих предметов искусства, Мэгги слегка нервничала. Но в конце дня прошлась по дому и убедилась, что все вроде бы на месте. Бренда уехала первой, а Мэгги лишь в шестом часу заперла дверь и направилась домой, довольная и уставшая до предела.

В воскресенье утром Мэгги приехала, чтобы открыть дом для следующего показа, и уже на крыльце услышала странный шум. Зайдя в холл, она не поверила своим глазам. Вода каскадом падала с балкона второго этажа, разбиваясь о пол прихожей, и лилась по ступеням лестницы прямо в гостиную. Мэгги помчалась наверх, пропитанные водой ковры хлюпали под ногами. Из ванной на втором этаже вытекала река. Мэгги закрутила кран. Холл второго этажа и весь первый этаж были залиты на дюйм. Все ковры, шторы снизу, красивый паркет — все было мокрое.

— Господи помилуй… что стряслось? — спросила появившаяся следом Бренда.

Часом позже, когда Хейзел вошла в офис «Красная гора», там ее ждала Мэгги, вся в слезах.

— Привет, милая, — сказала Хейзел, бросая на стол сумку и запрыгивая на стул.

— Ой, Хейзел, мне так жаль! Это я виновата, надо было все проверить перед уходом. Колдуэллы завтра возвращаются, а я погубила их дом.

Хейзел отмахнулась:

— Да ну, не глупи! «Погубила». Ничего ты не погубила, это всего-навсего вода. Не бери ничего в свою красивую головку, такое бывает. Во сколько они возвращаются?

— Около полудня.

Тут вошла Этель, не успевшая снять лиловый церковный наряд, и в знак приветствия помахала рукой. Хейзел улыбнулась Мэгги.

— Расслабься, мы все сделаем, — сказала она и со стуком открыла большую картотеку «Ролодекс». На столе у Хейзел стояло шесть больших черных телефонных аппаратов, на каждом по пять линий. Мэгги слышала, что Хейзел — мастер вести телефонные разговоры, но никогда не видела ее в действии. Она в изумлении наблюдала, как Хейзел принялась набирать номера, переключаясь щелчком с линии на линию с легкостью и изяществом пианиста.

ЩЕЛК.

— Джон! Хейзел. Привет, детка, прости, что беспокою тебя дома в воскресенье, но как быстро ты сможешь доставить вентиляторы на Крест-Роуд? У нас приключился небольшой потопчик. Я знаю, но скажи, я ведь могу на тебя рассчитывать, рыбонька? Если бы ты смог, я была бы тебе страшно благодарна. Ох, спасибо, Джон. Ты мой герой. Этель перезвонит, объяснит в деталях.

ЩЕЛК.

— Здравствуйте, а Эл дома? Скажите, это Хейзел. Я подожду.

ЩЕЛК.

— Билли? Хейзел. Слушай, зая, мне нужна команда уборщиков, срочно. Я знаю, что беру за горло, но мне нужна твоя помощь, понимаешь? Ты же знаешь, за мной не заржавеет. Ой… Спасибо, Билли. Этель перезвонит, посвятит тебя в детали.

ЩЕЛК.

— Пит? Хейзел. Слушай, дружок, мне к завтрашнему утру, к десяти, нужно натереть полы. Можешь мне это устроить? К десяти? Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Подожди, соединю с Этель.

ЩЕЛК.

— Джун? Хейзел. Дорогуша, мне нужна помощь, нужно постирать и высушить шторы к утру. Ты знаешь, за мной не заржавеет… Ага, к десяти? Ой, спасибо, детка, я за это станцую на твоей свадьбе. И передай от меня привет этому своему красавчику-мужу. Хорошо. С тобой Этель поговорит, не вешай трубку.

ЩЕЛК.

— Алло? А, да, думаю, шести вентиляторов будет достаточно. Хорошо, детка.

ЩЕЛК.

— Эл, это Хейзел. У нас тут маленькая катастрофка, и мне очень нужна твоя помощь. Если я сегодня подвезу к тебе несколько ковров, мы можем получить их обратно чистыми к утру? Подожди-ка, зайка.

ЩЕЛК.

— Миссис Уилмер? Это Хейзел Уизенкнот. Можете попросить Тома срочно позвонить мне в офис? Он мне понадобится, чтобы снять шторы и отвезти их к Джун, и еще надо будет отвезти несколько ковров к Эллу. Хорошо… Как ваша внученька? Отлично, рада, что ей понравилось. Подождите, Этель с вами переговорит, расскажет все подробно.

ЩЕЛК.

— Эл, спасибо, что подождал. Слушай, детка, я жду, что мне перезвонит Том, и тут же попрошу его связаться с тобой, и ты дашь ему адрес, куда их закинуть. Тебе спасибо, ты оказываешь мне неоценимую услугу.

Хейзел посмотрела на Мэгги и улыбнулась:

— Видишь, дорогуша, все будет хорошо. Это ерунда. Я поговорю с Колдуэллами и объясню, что случилось, так что ни о чем не переживай, милая. Иди себе домой, выпей, расслабься, а завтра приходи.

ЩЕЛК.

— Привет, Том. Тебе передали? Все верно, сперва к Элу, затем к Джун. О'кей? Подожди, свяжу тебя с Этель.

Назавтра к десяти утра все ковры, все шторы были водворены на места, чистые и сухие. Натертые полы блестели. Свежие цветы стояли на столике в холле в ожидании Колдуэллов. Мэгги вошла в контору и уставилась на Хейзел в изумлении:

— Как тебе это удалось?

— Что?

— Убрать дом.

— Ах, это… Да ерунда. Я же говорила, не о чем беспокоиться. Надо сделать — сделаем.

Хейзел оказалась права насчет Мэгги. Катастрофа с потопом была первой и последней, а из Мэгги получился прекрасный агент по продаже недвижимости, она лучше всех умела подать дом в самом выгодном свете. Хейзел всегда говорила: «Сам по себе хороший вкус гроша не стоит, но, если его нет, ты его и за миллион долларов не купишь». А у Мэгги вкус был отменный. Бренда и Этель до сих пор удивлялись ее способности так мягко и терпеливо ладить с самыми сложными клиентами.

Как необидно сказать хозяевам, что лучше убрать из дома все их любимые мелочи, особенно семейные фотографии? Этель, у которой не было ни капли терпения, так бы прямо и выложила: «Снимки ваших уродливых внуков с оттопыренными ушами надо убрать», но Мэгги всегда удавалось сделать это, не раня ничьих чувств. Вот как она однажды сказала паре из Уэст-Энд: «Эти золотистые косматые ковры в каждой комнате очень красивы сами по себе, но их слишком много, и от этого блекнет красота остальных вещей в доме».

Но хотя Мэгги любила дома, она никогда не имела собственного. Однако место, где она жила, значило для нее очень много. Она не понимала людей, которые, не успев приехать в город, сразу же покупали первый приглянувшийся дом. Или тех, кто говорил, что место для них не важно, мол, лишь бы «просто где-нибудь жить». Мэгги была не из таких. Вернувшись в Бирмингем, она не один месяц потратила, чтобы выбрать правильное место, и, едва очутившись на Эйвон-Террас, сразу поняла, что должна здесь жить. Стоя на заднем крыльце, она видела «Гребешок», венчающий вершину Красной горы.