Читать книгу - "Переплетчик - Эрик Делайе"

За эти годы у Шарля начала расти борода, которую он не брил, чтобы казаться старше, но зато ни разу не было женщины. Он занимался исключительно работой — днём и ночью трудился над переплётами, в основном, конечно, обыкновенными, из свиной или телячьей кожи, и заработанные деньги копились, поскольку тратил Шарль крайне мало, одежду свою латал самостоятельно, а питался самыми простыми продуктами. Но даже если бы он захотел завести слугу или любовницу, он бы не смог. Дом де Грези пропах смертью. Постоянное присутствие в доме хотя бы одного мертвеца и многочисленные кожи, сушащиеся тут и там, создали атмосферу, которую не сумел бы вынести ни один непривычный человек. Старик Жан довольно редко использовал необработанные кожи, предпочитая приобретать готовое сырьё у кожевенных дел мастера. Шарль же превратил дом в подобие дубильной мастерской и заодно — разделочной.

Более того, не только дом пах смертью. Сам переплётчик теперь источал странный, отталкивающий запах. Он знал об этом, и потому несколько комнат, через которые проходили заказчики по пути в кабинет, где Шарль принимал их, держал закрытыми и хранил там запасы душистых трав и прочих ароматических веществ. Заказчик не должен был почувствовать запах гнили. Шарль старательно мылся каждый день, чего ранее с ним никогда не случалось, но вывести чудовищный аромат не выходило. Со временем он и в самом деле привык к собственному «благоуханию», а перед приёмом заказчика натирался ароматным ромашковым настоем, чтобы не пугать клиента.

Со временем он понял, что ему нужно другое место для приёма гостей — такое, где неприятный запах не нужно было бы заглушать терпкими травяными ароматами, и, поторговавшись несколько дней, за скромную сумму купил небольшой узкий дом, примыкающий слева к его собственному. Дом принадлежал ранее какому-то школяру, обучавшемуся в Париже уже, кажется, десятый год и зарабатывавшему на жизнь перепиской документов. Отец школяра, приобретший дом для сына, не ждал, что обучение займёт столько времени, и регулярно требовал от незадачливого отпрыска или окончить, наконец, университет, или бросить его и вернуться в родную провинцию. Сыну в Париже нравилось, уезжать он никуда не хотел, но когда подвернулась возможность без проблем продать дом, он за неё схватился. Вырученных денег хватало, чтобы обзавестись жильём поскромнее, а на остаток гулять как минимум полгода, не работая, не думая об экономии и необходимости снова писать отцу с просьбами выслать средств на существование.

Второй дом Шарль купил в начале пятого года со смерти отца. Он нанял каменщиков и плотников, которые обустроили рабочий кабинет в точном соответствии с нарисованным эскизом. Теперь заказчик попадал в приёмную практически сразу по входе с улицы, минуя лишь небольшую комнатку-прихожую. И, что главное, второй дом не пропитался характерным мертвецким запахом. С главным домом он соединялся посредством небольшой двери в верхнем этаже, практически всегда плотно закрытой.

При перестройке дома Шарль обнаружил интересную вещь. Несмотря на то что дома, как казалось со стороны улицы, состыковывались плотно, без щели, они не имели общей стены. Строили их независимо друг от друга, причём не слишком ровно, и потому, сходящиеся на улице, со двора они расходились примерно на десять парижских футов. Самое большое расхождение наблюдалось на уровне третьего этажа — как раз там, где Шарль хотел соединить дома коридором. Первоначально предполагалось, что последний будет представлять собой небольшой крытый мостик, но переплётчик выбрал более интересный вариант. Клинообразное пространство между домами было очищено, отделено от двора стеной и превращено в жилые помещения на трёх уровнях. Коридор проходил через помещение третьего этажа, на втором же и первом получились потайные комнаты, о существовании которых догадаться было невозможно, поскольку дома были объединены в общую постройку.

Спуститься в потайные комнаты можно было через люк из коридора. Первую Шарль использовал для обустройства дополнительной библиотеки, предназначенной специально для книг в антроподермических переплётах. Вторую он пока ничем не занимал, предполагая, что она когда-нибудь да пригодится. Таким образом расширив свои апартаменты почти в два раза, Шарль избавился от проблем при общении с заказчиками, а также, как ни странно, получил возможность приводить домой женщин.

Но возможность не означает желание, и женщины в жизни молодого переплётчика так и не занимали сколько-нибудь значимого места — вплоть до событий, которые мы обрисуем несколько позже. С памятного момента волшебной ночи, проведённой с Мари, Шарль ни разу не обратил внимания на представительницу противоположного пола. Его интересовало кожевенное дело, деревообработка, ювелирное мастерство, в общем, предметы совершенно бытовые, лишённые чувственной духовности. Мимо женщин Шарль проходил подобно тому, как проходят мимо зданий, совершая привычный ежедневный маршрут. Вроде вот она проскользнула мимо, прелестная, благоуханная, в белом кружевном чепце, но спроси через минуту, видел ли Шарль девушку, он вряд ли смог бы дать толковый ответ. Может, и видел.

Прочие молодые люди в его возрасте только и делали, что хвастались своими сердечными делами и победами (причём привирали более чем в половине случаев). Шарлю же хвастаться было нечем, поскольку он даже близко не мог себе представить, как нужно разговаривать с девушкой, да и не нуждался в этом. Знакомые ровесники у Шарля были, так как он иногда пропускал кувшинчик вина в ближайшем кабаке. Сначала он делал это в одиночестве, но потом так или иначе познакомился с несколькими завсегдатаями и порой присутствовал за большим столом в обществе пяти-шести собеседников. Сам переплётчик всегда отмалчивался, ограничиваясь лишь хмыканьем и кивками.

В один из дней, уже после появления у него второго дома, Шарль шёл по улице и услышал призывную фразу проститутки: «Парень, не хочешь развлечься?» Он слышал такие «манки» и раньше, но никогда не отзывался на них. Теперь же он подумал: почему бы и нет. У него не было желания идти в грязную комнату проститутки, но возник интерес к «репетиции» визита женщины к нему в дом. Если когда-либо (Шарль не исключал такой вариант) встретится женщина, которая в полной мере заинтересует переплётчика, он должен набраться некоторого опыта, чтобы не опозориться перед ней. Руководствуясь этой логикой, он обернулся к проститутке и махнул рукой: пойдём. «Может, ко мне?» — спросила она. «Нет, — он покачал головой, — ко мне».

В какой-то мере Шарль опасался собственного запаха. Запаха разложения и смерти. Этот запах мог отпугнуть кого угодно — впрочем, он ощущался скорее не физически, а духовно, точно некая аура, расползающаяся от тела Шарля. При этом переплётчик понимал, что проститутка всё стерпит, если ей достаточно заплатить, и потому постарался отбросить сторонние мысли, способные помешать его намерению. Они шли по улице вдвоём, и Шарль ощущал некую гордость за то, что он — взрослый человек, снял шлюху и ведёт её к себе, чтобы провести некоторое время в плотских удовольствиях.

Но по пути домой Шарля преследовали и другие мысли. Он ловил себя на том, что оценивает качество кожи проститутки и прикидывает, какую книгу можно переплести в этот белый, гладкий, покрытый редкими родинками материал. О, нет, Шарль был весьма далёк от мысли об убийстве: ему вполне хватало уже мёртвых людей. Но что-то срабатывало в его голове, и он не мог не думать о коже.