Читать книгу - "Хроника одного скандала - Зои Хеллер"

Третья пятница марта ознаменовала нечто вроде перелома в наших с Шебой отношениях. Эту дату я отметила золотой звездой. Обеденный перерыв в тот день был продлен на полчаса, чтобы весь коллектив школы успел сфотографироваться в «директорском садике». Общий портрет учителей Сент-Джорджа — еще одна традиция, основанная при власти Пабблема. Любитель свидетельств — при необходимости и сфальсифицированных — своего сомнительного демократизма, Пабблем помещает коллективные портреты на ежегодных информационных бюллетенях школы. А расходы на фотографа возмещает, настойчиво «советуя» каждому члену коллектива приобрести минимум три снимка по бешеной цене — один для себя лично и два на сувениры для друзей.

Пятница выдалась ледяной и промозглой, в связи с чем учителя роптали, гуськом семеня по тропинке к вотчине Пабблема.

— Меняю к чертям эту прогулку на войско оловянных солдатиков, — буркнул Билл Румер, вызвав порцию смешков от своих прихлебателей.

— О-о-о… Все это чертовски ску-учно, — простонала Элейн Клиффорд, терзая волосы грязным розовым гребнем.

(Бунты коллектива Сент-Джорджа ни пламенностью, ни революционностью не отличаются. Напротив, в них всегда улавливается радость от мирной предсказуемости неприятных событий.)

В половине первого наконец явил себя и Пабблем. На пятки директору наступали Фелпс и Дженкинс — со скамейками, позаимствованными из спортзала. В своем небывалом тщеславии Пабблем мнит себя «личностью творческой» и ежегодно сочиняет новый вариант будущего снимка коллектива. То он укладывает нас всех прямо на траву, вынуждая фотографа щелкать кадры сверху, с забора садика. То пытается (безуспешно) заставить нас одновременно подпрыгнуть. Миссис Фрибл, учитель домоводства, так неудачно скакнула, что отправилась в травм-пункт с трещиной в мизинце на ноге. В этом году Пабблему взбрело в голову подключить к снимку самых младших и фотогеничных учеников школы. Педагоги, по его задумке, должны были сидеть на скамьях, а детишки в порыве восторженного обожания льнуть к стоящему впереди директору.

К вящему изумлению Пабблема (учителя-то были к этому готовы), детишки жутко тормозили процесс. Добрую четверть часа директор усаживал своих подчиненных на ледяные скамейки и пристраивал их посиневшие ладони на стиснутых коленях, в то время как четыре ребенка — три девочки и мальчик, — отобранные для снимка, выражали справедливый протест. Кому приятно восседать на плечах у Пабблема или скрючиваться сзади, выглядывая между его ног?

В перерыве Пабблем с фотографом и детьми повторял разученные позы, а остальным было позволено отлепиться от скамеек и размять ноги. В компании нескольких коллег я наблюдала, как Пабблем терзает детей, забрасывая их командами, которые с каждой секундой звучали все грубее: «Встать здесь! Вот так! Взять мою руку!» Я не выдержала — отпустила какую-то остроту. Стоявшая позади Шеба звонко расхохоталась, заработав гневный взгляд Пабблема. Я же с невинным видом подняла глаза к небу. На тот момент я была в немилости у Пабблема — буквально на днях вручила ему переделанную докладную записку, которую он счел никуда не годной даже в сравнении с первой. Во время нашей последней удручающей встречи Пабблем сообщил, что мой отчет уничтожит, зато включит отрывки из моих прежних, «менее вздорных документов» в обширный доклад, который намерен составить собственноручно. И который, по словам Пабблема, станет глубоким исследованием всех текущих дисциплинарных проблем Сент-Джорджа. Проект глобален, однако Пабблем намерен завершить его к годовой школьной конференции. Условное заглавие доклада — «В чем наши ошибки».

Фотосессия возобновилась, и после довольно вялых пререканий дети наконец подчинились, но у нас в итоге осталось лишь сорок пять минут на отдых перед уроками второй смены. Пока учителя расходились, Шеба подошла ко мне с извинениями за свой смех и приглашением перекусить вместе с ней и Сью. Втроем мы отправились в «Ла Травиату».

— У меня есть новость! — сказала Сью, как только мы устроились за столиком.

— Уходите из Сент-Джорджа? — предположила я.

— Нет, — кисло возразила Сью. — Ну же, Шеба, угадай.

— Ой, никогда не умела угадывать, — сказала Шеба. — Скажи сама, Сью.

— Ладно, только обещайте никому не говорить, потому что я хочу сохранить тайну, пока…

— Вы беременны, — перебила я.

У Сью вытянулось лицо.

— Откуда?..

— Так это правда? — воскликнула Шеба. — Какая чудесная новость, Сью!

Толстуха снова расцвела.

— Еще и трех месяцев нет, так что пока это секрет. Но ты наверняка заметила, что я набираю вес.

Шеба тактично промолчала. По правде говоря, несколько недель беременности ничего не добавили к пантагрюэлевским объемам Сью.

— Выглядишь великолепно, — заверила Шеба. — Просто замечательно!

Сью затараторила об именах для младенца, отделке детской и прочих проблемах будущей мамаши. Я на какое-то время погрузилась в свои мысли, а когда вновь включилась в беседу, речь шла о родах.

— Ты только представь! — возмущенно ахнула Сью. — Тед запрещает мне рожать без обезболивающих.

— Что ж, Тед молодец, — сказала Шеба.

Сью заморгала.

— М-м-м… Конечно, в чем-то он прав. Ты-то наверняка не стала глупить и сразу согласилась на эпи… как его там, этот обезболивающий укол?

— Вообще-то нет. Полли я рожала больше суток без всяких лекарств. Начиталась книжек о пороках современной медицины. А еще не хотелось ударить в грязь лицом перед Ричардом, ведь его первая жена Марсия обоих детей рожала в бассейне, под присмотром акушерки. Я и так сдала позиции, когда поехала в роддом. Если честно, во время последних схваток я уже готова была на любые лекарства, но поздно. Врачи сказали, что это повредит ребенку. Пришлось пройти через все муки.